Читаем Шантарам полностью

Тази информация предизвика малка дискусия с много ръкомахане, по-оживена и пристрастна от всички политически и религиозни дебати, възникващи понякога между мъжете.

— Какви бяха… тези кози… на цвят? — попита Джалалаад.

— Цветовете — обясни важно Махмуд. — Иска да знае какви са били тези кози на цвят.

— Ами… брей, сигурно са били кафяви и бели, и няколко черни.

— Големи ли бяха козите като тези в Иран? — преведе Махмуд въпроса на Сюлейман. — Или бяха кльощави като тия в Пакистан?

— Ами, горе-долу толкова големи… — посочих с ръце.

— Колко мляко даваха тези кози всеки ден? — попита Назир, увлечен в разговора пряко волята си.

— Ами… аз не разбирам много от кози…

— Опитай се — настоя Назир. — Опитай се да си спомниш.

— Ох, да му се не види. Аз… да ви кажа, това го говоря така, напосоки, но бих казал, че даваха може би към два литра на ден… — вдигнах безпомощно ръце.

— Този твой приятел колко печелеше като шофьор на такси? — попита Сюлейман.

— Този твой приятел беше ли излизал с жена, преди да се ожени? — поиска да разбере Джалалаад и накара всички мъже да избухнат в смях, а някои го замериха с камъчета.

Така разговорът засегна всички теми, които ги вълнуваха, докато най-сетне аз се извиних и си намерих относително удобно местенце, където можех да се взирам в мъгливата празнота на премръзналото облачно небе. Опитвах се да потисна страха, който дебнеше в празния ми корем и нападаше с остри нокти сърцето ми в клетката от ребра.

Утре. Щяхме да се бием, за да се измъкнем оттук. Никой не го каза, но знаех, че всички останали мислеха, че ще умрем. Бяха твърде весели, твърде спокойни. Цялото напрежение и ужас от последните седмици се бяха изпарили, след като взехме решение да се бием. Това не беше радостното облекчение на мъже, които знаят, че са спасени. Беше нещо друго — нещо, което бях виждал в огледалото на килията си в нощта преди отчаяното ми бягство от затвора. Бях го виждал в очите на мъжа, който избяга с мен. Това беше веселието на мъже, рискуващи всичко, рискуващи на живот и смърт, с едно хвърляне на зара. По някое време утре щяхме да бъдем свободни или мъртви. Същата онази решителност, която ме беше изпратила отвъд предната стена на затвора, сега ни изпращаше отвъд билото към дулата на врага — по-добре е да умреш в бой, отколкото да издъхнеш като плъх в капан. Бях избягал от затвора и обиколил света, и изживял толкова години, за да се намеря сред мъже, които чувстваха свободата и смъртта точно като мен.

И въпреки това се страхувах — страхувах се да не ме ранят, да не ме прострелят в гръбнака и да се парализирам, да не ме заловят жив и друг надзирател да ме изтезава в друг затвор. Хрумна ми, че Карла и Кадербай сигурно щяха да ми кажат нещо умно за страха. Щом си го помислих, осъзнах колко далече бяха те от този миг, от планината и от мен. Осъзнах, че нямах нужда от интелигентността им — тя не можеше да ми помогне. Целият ум на света не можеше да спре стомаха ми да се свива около дебнещия страх. Когато знаеш, че ще умреш, интелигентността не носи никаква утеха. В края на краищата геният е суета, а интелигентността е куха. Утешението, което наистина идва, ако изобщо дойде, е онази странна, пъстра смесица от време, място и чувства, която обикновено наричаме мъдрост. За мен, в онази последна нощ преди битката, това бе гласът на майка ми и животът и смъртта на приятеля ми Прабакер… „Бог да ти даде покой, Прабакер, аз още те обичам, и тъгата, когато мисля за теб, е прикована за сърцето и за очите ми с ярки, горящи звезди…“ Утехата ми на онзи мразовит хребет беше споменът за усмихнатото лице на Прабакер и гласът на майка ми: „Каквото и да вършиш в живота, върши го храбро и няма да сбъркаш много…“

— Ето, вземи си. — Халед се хлъзна до мен, приклекна на пети и ми предложи единия от двата фаса, които държеше в голата си ръка.

— Боже! — зяпнах. — Откъде ги намери? Мислех, че миналата седмица ги свършихме.

— Свършихме ги — потвърди той и запали цигарите с малка газова запалка. — Без тези. Пазех ги за специален случай. И мисля, че този е такъв. Имам лошо предчувствие, Лин. Много лошо предчувствие. То е вътре в мен и тази вечер не мога да се отърва от него.

За пръв път си разменяхме повече от една-две най-необходими думи от нощта, когато Кадер тръгна. Трудехме се и спяхме рамо до рамо, денем и нощем, но почти никога не го поглеждах в очите и толкова усърдно избягвах да разговарям с него, че и той не ми говореше.

— Виж… Халед… За Кадер и Карла… не се чувствай… искам да кажа… аз не съм…

— Не — прекъсна ме той. — Имаше си предостатъчно причини да се сърдиш. Мога да погледна от твоята гледна точка. Той е трябвало да ти се довери. Странно, мъжът, на когото Кадер имаше най-голямо доверие, единственият мъж в целия свят, на когото се доверяваше безрезервно, се оказа убиец — този, който ни продаде.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары