Шарлатан

Браун возразил, что федеральные судебные законы важнее и строже принятых Медицинским советом для данного конкретного случая правил и Медицинский совет не является судебным органом. Федеральный судебный закон, сказал Браун, недвусмысленно остерегает свидетелей-непрофессионалов от того, чтобы давать экспертные оценки, касающиеся медицинских вопросов. Судья Макмиллан весь вечер обдумывал решение: «Джентльмены, я считаю, что мы не сможем доказать ни вреда оперативной практики Бринкли, ни достигнутых им положительных результатов. Все попытки сделать это сведутся к нескончаемой череде выступлений. Семьдесят пять или, возможно, сто свидетелей по той или иной причине станут доказывать пользу, которую принесла им операция, другие же семьдесят пять или сто свидетелей с другой стороны будут с тем же пылом утверждать, что лечили их плохо и что от операции им стало только хуже. Вместо доказательств и доводов перед судом предстанут лишь страсти, предрассудки и борьба самолюбий. Не думаю, что у нас есть необходимость в такого рода свидетельствах».

Сразу двадцать свидетелей Бринкли были изгнаны из зала. Во время следующего перерыва Клинтон Браун видел, как они уходили. «Они спускались по ступенькам друг за другом, многие опустив голову, точно похоронная процессия». Изгнание бодрых стариков означало, что и искалеченные Бринкли пациенты свидетельствовать также не смогут, но Браун это предвидел и был готов сразиться даже на более узком и тесном поле.

Столкнувшись с таким серьезным препятствием, Уилл Моррисс попытался вывернуться и извлечь пользу и из этого. Он заявил, что, если отвергнуты свидетели Бринкли, то и экспертов Фишбейна также следует исключить из процесса. Напротив, сардонически заметил судья: эксперты Фишбейна важны для выяснения того, насколько пострадала репутация Бринкли, так как «если коллеги доктора покажут, что и до появления статьи Фишбейна никаким уважением в медицинском сообществе Бринкли не пользовался, значит, и его репутации никакого ущерба нанесено не было».

После этого три видных техасских уролога – А. И. Фолсом из Далласа, Меннинг Венейбл из Сан-Антонио и Б. Уимс Тернер из Хьюстона – один за другим обрушились на Бринкли, тыча указкой в рисунки и диаграммы. Все свидетели говорили о том, что лечение простаты по методу Бринкли в лучшем случае бесполезно, а трансплантация козлиных желез – просто глупость. Юристы обратили внимание на то, что Браун постоянно возвращался к теме козлиных трансплантаций как предмету особо смехотворному, несмотря на неоднократные и настойчивые возражения Моррисса, утверждавшего, что это «несущественно и не имеет отношения к делу», так как трансплантации Бринкли вот уже шесть лет как прекратил. Чем дольше вел допрос Макмиллан, тем злее становились защитники истца.

Судья: По-моему, вы уже высказали свое возражение относительно этого довода защиты. [Что зафиксировано.] Если вы желаете продолжить возражения, то у вас есть на это право.

Моррисс: Мы уже сказали, что не желаем больше этого делать.

Судья: Сказали, но тем не менее продолжаете прерывать заседание.

Относительно знаменитой «формулы 1020» было доказано, что она является не чем иным, как подкрашенной водой, что делает ее, как выразился один уролог, «хуже, чем просто бесполезной»: «Вводить в кровоток дистиллированную воду признано вредным, так как этим вымываются из клеток крови вещества, необходимые для их нормального функционирования, потому инъекции дистиллированной воды считаются не только не полезными, но и приносящими большой вред».

После трио экспертов со стороны Фишбейна наступил черед Джеймса Кроуфорда.

Не во плоти. Бывший партнер Бринкли не мог присутствовать на судебном заседании, так как повторно отбывал тюремный срок. Однако защита Фишбейна представила его показания от 30-го года, в которых он подробно описал их с Бринкли преступления, приведшие их к необходимости бежать из Гринвилла. К удовольствию присяжных, были зачитаны яркие отрывки показаний, включая и то место, где Кроуфорд описывал инъекции пациентам «подслащенной воды», производимые двадцать шесть лет назад, во времена, которые доктор любил именовать «долиной былого». К ним поступали «бесчисленные просьбы об излечении», утверждал Кроуфорд, и так продолжалось месяца два, пока не пришлось покинуть город.

Вопрос: Была ли у вас особая причина не платить по счетам?

Ответ: Наверное, разумнее было бы платить, но мы этого не делали, так как хотели иметь деньги.

Глава 49

Когда к концу недели место на трибуне занял готовый приступить к своей защите Фишбейн[48], он казался самим воплощением спокойствия и рассудительности. Вместе с тем живость его движений и реакций спустя всего пять минут после начала выступления заставила судью Макмиллана, старавшегося (и не без успеха) быть над схваткой и соблюдать всю возможную меру объективности, сделать ему замечание, попросив говорить медленнее.