Шарлатан

Отвечая на вопросы Брауна, Фишбейн обрисовал благородную миссию АМА, ее историю и собственное право считаться главным гонителем и разоблачителем обманщиков в медицине. Его спросили, как он относится к Бринкли.

«С научной точки зрения, – любезно ответил Фишбейн, – мое отношение к нему крайне негативное, хотя личной вражды я к нему и не испытываю». Вендетта? Такое предположение было бы абсурдным. Кампанию, которую он ведет против мистера Бринкли, скорее можно было бы уподобить хирургической операции, «вырезанию злокачественной опухоли из здорового организма, из тела науки». И он обратил взгляд на «злокачественную опухоль», сидевшую напротив.

Затем Браун вместе со своим клиентом принялись разбирать, пункт за пунктом, все положения так возбудившей общественное мнение статьи в журнале, называть источники всех утверждений и оправдывать оценки и выбор слов («апогей мошенничества» и т. д.). В некоторых характеристиках, сказал Фишбейн, он основывался на «так называемой биографии» Бринкли, пресловутой книге Клемента Вуда «Жизнь мужчины». Какой-то материал он позаимствовал из сведений, собранных Артуром Крампом и Бюро расследований, кое-что взял из опубликованных бесед с пострадавшими пациентами или из радиопередач самого Бринкли. Фишбейн еще раз объяснил, каким образом деятельность Бринкли изобличает его как мошенника, демонстрируя такие признаки мошенничества, как «непомерные и невыполнимые обещания», сохранение «секретов фирмы», длинный перечень фальшивых ученых степеней и дипломов. Настоящие доктора делятся своими открытиями, так как стремятся помочь людям, сказал Фишбейн, в то время как «открытия» Бринкли «ни разу не были опубликованы в медицинской периодике… и не представлены суду медиков-профессионалов». По понятным причинам. Его хваленая «формула 1020» не выдерживает никакой критики, так как выяснилось, что это просто вода «с незначительным количеством красящего вещества», количеством столь малым, что АМА пришлось обратиться к специалисту в области микрохимии, чтобы вывести точную цифру.

И какова же оказалась эта цифра?

«Примерно одна капля краски-индиго на сто тысяч частей воды – это подобно тому, если бы в озеро Мичиган бросили пузырек синьки». Изготовить такой пузырек стоит центов восемнадцать, Бринкли же продавал каждому из прооперированных на простате перед выпиской шесть таких пузырьков, по сто долларов – посчитайте наценку! И это всего лишь один из примеров. Бесстыдство «Ящика медицинских вопросов», комедия и трагедия трансплантации козлиных желез, все эти химические махинации, производившиеся на протяжении более двадцати лет, имели лишь одну цель – самовозвеличивание Бринкли, упрочение его материального положения, удовлетворение эгоистического желания власти – называйте как хотите. Сам он, сказал Фишбейн, благодаря своему особому положению в АМА, лично знаком с более чем десятью тысячами американских докторов; и не знает ни одного, чей годовой доход превышал бы миллион долларов, а именно таким был доход, полученный Бринкли в 1937 году. «Это не медицинская практика, – заключил издатель, – это большой бизнес».

«Хорошо, – сказал Браун, – но почему вы так уверены в том, что омолаживающая методика Бринкли не представляет никакой ценности. Уважаемые люди, как в Штатах, так и в Европе, уверяли в успешности своих опытов, основанных на сходных методах, разрабатываемых в течение нескольких лет».

Глубоко вздохнув, Фишбейн оглядел жюри. «Повернуть вспять естественный процесс старения, – произнес он, – так же невозможно, как вернуть эластичность изношенным подтяжкам. Омоложение – это ловушка и заблуждение, от которого, как я горячо надеюсь, публика в конце концов начнет избавляться».

«Ваш свидетель».

Следующие несколько часов занял своими вопросами Уилл Моррисс, делая это с такой резкостью и злобой, что возникало желание вызвать службу отлова бешеных животных. Убрав повторы и отступления, вопросы можно представить следующим образом:

Вопрос: У вас имелись возможности обсудить с Бринкли его методику, если бы вы этого захотели, не так ли?

Ответ: Если бы захотел, то да, имелись.

Вопрос: Но соответствующие исследования вы никогда не проводили?

Ответ: Лично я – нет.

Вопрос: Никогда не пытались пообщаться с Бринкли?

Ответ: Лично я – нет, сэр.

Вопрос: Не пытались выяснить у него подробности о его практике, операциях, побудительных мотивах? Ничего такого вы не предпринимали?

Ответ: Подобного рода усилий я не предпринимал.

Вопрос: Почему же вы последовательно, раз за разом, отклоняли такую возможность?

Ответ: За двадцать шесть лет моих расследований деятельности всевозможных шарлатанов я не вступал в личный контакт ни с одним из них и не искал с ними знакомства.

Вопрос: Готовы ли вы сейчас, сидя на свидетельском месте, заявить, что доктор Бринкли является шарлатаном?

Ответ: Да, готов.

Моррисс нервно коснулся лежащих перед ним записей.

Вопрос: Уполномочивал ли вас правительственный или какой-либо иной властный орган решать, кто имеет право на медицинскую практику в США, а кто – нет?

Ответ: Нет, сэр.