Шартрская школа

3. Разберемся, как существуют в Боге не только сила, мудрость и воля, но и добродетель Бога, истина, любовь, благость, справедливость и тому подобное. Как говорит бл. Августин, «все что есть в Боге, есть Бог». И еще выразительнее в книге «О Троице»: «Особенно нужно учитывать, что все высказываемое высшей божественностью о себе говорится субстанциально, а все рекомое об ином — относительно, и что у всякой такой субстанции такая сила и в Отце, и в Сыне, и в Духе Святом, что все рекомое о каждом из них, относится не ко множеству, не к сумме, а к каждому в отдельности»[1097]. То есть Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, и все же не три бога, но единый Бог. Сильный, или сила, Отец, сила Сын, сила Дух Святой, и все же не три сильных, или три силы, но одна сила, и один сильный. Так же следует понимать мудрость, благость, истину, любовь и все, что, как сказано выше, говорится о Боге Отце и Сыне и Духе Святом сущностно. В природе божества сущность и все эти имена, данные Отцу, Сыну и Духу Святому, как сказано, сущностно и сами по себе, являют не что иное, как простейшее единство. Отношение Отца к Сыну, Сына к Отцу, Духа Святого к ним обоим, и их обоих к нему, наконец, их имена — все они суть то, что дает Троице множественность. Поэтому бессмысленно искать Троицу там, где ее нет, а есть простое единство. Поэтому ни в коем случае не следует использовать божественные силу, мудрость и волю, чтобы как бы сконструировать в Боге Троицу: хотя согласно правилу и разумным основаниям веры их можно во множественном числе применять к трем Лицам, но в вышних, в той природе, где сила есть то же, что знание, а знание — то же, что воля, они суть одно. Как следует богословствовать о Троице согласно правилу и смыслу веры, святой Иероним пишет в письме к папе Дамазу: «Посрамляя Ария, мы говорим, что Троица субстанциально едина, отвергая же нечестие Савеллия, различаем в ней по качествам три лица. Мы исповедуем не просто имена, качества имен, то есть лица или, как говорят греки, ипостаси — субсистенции»[1098]. А святой Августин называет лица их именами: «Известно наверное из Писания, и благочестивая вера подсказывает, и ясное умозрение, что есть Отец, есть Сын, есть Дух Святой, что Сын не то же, что Отец, а Дух — не то же, что Отец или Сын, но что все же едины существом, не три, Отец, Сын и Дух Святой». И еще тоньше рассуждает о сущности и соотношении: «Невозможно в Боге назвать ничего сущностного, что, принадлежа одному, не подходило бы всем трем лицам. Ничто не принадлежит трем лицам, что не могло бы сойтись в нечто единое»[1099]. Когда речь идет об отношении в Боге, нельзя сказать что-то об одном лице, не имея при этом в виду остальные. В слове, выражающем отношение, лицо описывается в себе самом, а не относительно. Следовательно, отношение, как сказано, выражает Троицу, сущность — единство.

4. Относительно того, что в Писании иногда некоторые из этих называний относятся то к Отцу, то к Сыну, то к Духу Святому, как тот же магистр говорит, что «нужно знать, что к чему»[1100], так и здесь: все, обладающее одной природой, оказывается общим для трех лиц, чтобы иногда в чем-то одном можно было познать каждое в отдельности. И хотя Отец иногда как бы сам по себе называется силой, Сын — премудростью или истиной, а Дух Святой — волей или любовью, возвращаемся мы всё к тому же: Отец, Сын и Дух Святой суть единая сила, единая премудрость и всё, что они есть. Далее он разъясняет: «Три эти наименования — силу, премудрость и волю — святые, взяв близкое по значению общеупотребительное слово, называют тремя лицами: силу — Отцом, премудрость — Сыном, волю — Духом Святым. Сила называется Отцом, поскольку она все творит и с отцовской любовью утверждает. Премудрость называется Сыном, предвечно рожденным от Отца, но вместе с тем совечным ему, поскольку, как сын во времени исходит от отца, так и премудрость совечно и единосущно — от силы». «Божественная воля называется Святым Духом. Дух есть собственно дыхание; поскольку же именно в нем часто выражается человеческая воля (по-разному дышат радостный и разгневанный человек), метафорически назвали духом божественную волю, наделив его эпитетом святой»[1101]. Так-то он, исполненный духом Савеллия, разрушает в святой Троице истинное понимание лиц.