Шато д'Иф и другие повести

«Кто нам поверит? Мы не можем проповедовать денопализацию каждому встречному и поперечному; нас прикончат часа через четыре. Если нам удастся устроиться где-нибудь на далеком острове и основать колонию земных таупту, если каким-то образом нам удастся избежать преследований и поголовного истребления, в конечном счете мы могли бы начать войну вроде той, которая не оставила камня на камне на Иксаксе».

«Значит…» – начала было Маргарет, но Берк прервал ее: «Если мы ничего не сделаем, нас уничтожат ксаксаны. Они уничтожили миллионы читумихов на Иксаксе. Почему бы они усомнились в правильности такого подхода на Земле?»

«Нужно успокоиться, не торопиться и поразмыслить, – сказал Тарберт. – Мне в голову приходят десятки вопросов, на которые я хотел бы получить ответ. Есть какой-нибудь способ изгонять чертовых нопалов из головы, не прибегая к пыточному аппарату? Не может ли быть, что нопал – всего лишь часть человеческого организма – такая, как так называемая „душа“, или нечто вроде отражения или выражения умственных процессов? Может быть, нопалы – наше подсознание?»

«Если они – часть нас самих, – размышлял вслух Берк, – почему бы они казались нам такими отвратительными?»

Тарберт рассмеялся: «Если бы я поднес твои кишки к твоим глазам, тебе они показались бы достаточно отвратительными».

«Верно, – согласился Берк и задумался на несколько секунд. – По поводу твоего первого вопроса могу сказать только то, что ксаксанам неизвестен другой способ очистки читумихов. Желаемый результат достигается с помощью денопализатора. Это, конечно, не означает, что других способов нет. А в том, что касается возможности органического сочетания или симбиоза людей и нопалов, они очевидно не функционируют как органы или симбионты. Они хищно летают над людьми, переселяются на другие планеты, действуют независимо от нас. Если даже имеет место какой-то симбиоз людей и нопалов, судя по всему, он выгоден только нопалам. Пока что я не наблюдал никаких преимуществ, которые присутствие нопалов приносило бы их жертвам – хотя нопалы не причиняют существенного ущерба».

«Тогда почему же ксаксаны загорелись яростным желанием избавиться от нопалов и очистить от них всю Вселенную?»

«Может быть, просто потому, что нопалы отвратительны, – предположил Берк. – Для них, по-видимому, такая причина вполне достаточна».

Маргарет содрогнулась: «Со мной, наверное, что-то не в порядке… Если эти твари существуют – а вы оба утверждаете, что они существуют – я тоже должна испытывать к ним отвращение. Но ничего такого не испытываю. Я просто онемела, отупела».

«Твой нопал перекрывает надлежащие нервные волокна в надлежащее время», – сказал Берк.

«Это обстоятельство, – вмешался Тарберт. – указывало бы на то, что нопал отличается достаточным интеллектом, в связи с чем возникает множество дополнительных вопросов. Понимают ли нопалы нашу речь – или руководствуются исключительно необработанной информацией об эмоциях? По-видимому, индивидуальный нопал сосуществует с индивидуальным человеком, пока тот не умирает – что могло бы позволить ему научиться языку, на котором жертва общается с другими людьми. С другой стороны, однако, объем памяти нопала может оказаться недостаточным. Возможно, у них вообще нет памяти».

«Если нопал остается с человеком до самой смерти, – сказала Маргарет, – продление человеческой жизни должно быть выгодно нопалу».

«По-видимому, так оно и есть».

«Этим могут объясняться предчувствия опасности, интуитивные догадки и прочие явления того же порядка».

«Вполне возможно, – согласился Тарберт. – Это одна из идей, которые несомненно нужно будет изучить».

В дверь приемной кто-то постучал – громко и настойчиво. Тарберт поднялся на ноги; Маргарет испуганно повернулась к выходу, приложив ладонь ко рту.

Тарберт стал медленно приближаться к двери, но Берк остановил его: «Вместо тебя лучше открою я. Теперь я снова – читумих, такой же, как все остальные».

Берк прошел по полутемной мастерской в приемную, к выходной двери. На полпути он задержался и обернулся. В небольшом круге желтого света в ожидании неподвижно стояли Маргарет и Тарберт.

Берк неохотно повернулся к двери, преодолевая – уже привычно преодолевая – внушенное нопалом инстинктивное сопротивление.

В дверь снова громко постучали – размеренно и угрожающе.

Берк заставил двигаться непослушные ноги, прошел по темной приемной вдоль длинной конторки и приблизился к двери.

Ночью застекленная прорезь двери не позволяла хорошо разглядеть происходившее снаружи. В небе, над высоким кипарисом, желтел тусклый полумесяц; в тени у входа маячила массивная темная фигура.

Берк медленно приоткрыл дверь. Фигура сделала шаг вперед – в отраженном мигающем свете фар автомобилей, проезжавших по дороге на Лонгхорн, Берк распознал шершавую серую кожу, нос, выступающий, как изогнутый лук, матовые глаза: перед ним стоял ксаксан, Пттду-Апиптикс. За ним, в темноте, скорее угадывались, нежели были заметны, фигуры еще четверых ксаксанов. Все они носили черные блестящие плащи-надкрылья и металлические шлемы с шипами на гребнях.