Шерли

Упав на колени, девушка смиренно ждала, устремив взор ввысь. Небо над ней безмолвствовало, торжественно сияли звезды, далекие и чужие. Но вот в ее измученной душе словно лопнула натянутая струна: ей показалось, будто Некто в небесной выси смягчился и ответил. Бесконечно далекий, он приблизился, и она услышала, как Безмолвие заговорило. Заговорило без слов, лишь один-единственный звук раздался во тьме. Этот прекрасный, глубокий и мягкий звук повторился вновь, похожий на рокот далекой грозы, и сумерки дрогнули.

Еще раз – гармоничные раскаты прозвучали отчетливее, глубже и ближе.

Еще! И наконец ясный голос донесся с небес:

– Ева!

Да, ее звали Евой, и у нее не было другого имени. Она поднялась с колен.

– Я здесь.

– Ева!

– О, ночь! – Кто еще, кроме ночи, мог говорить с ней? – Я перед тобой!

Голос спускался все ближе к Земле.

– Ева!

– Господи! – вскричала она. – Взгляни на рабу свою!

Она верила, ведь все племена поклонялись каким-либо богам.

– Я иду к тебе, Я – Утешитель!

– Иди скорее, Повелитель!

Ночь озарилась надеждой, воздух затрепетал, полная луна поднялась в небо и засияла, но в ее свете девушка никого не увидела.

– Склонись ко мне, Ева! Пади в мои объятия, отдохни у меня на груди!

– Я склоняюсь, Незримый, но Ощутимый! Кто ты?

– Ева, я принес тебе живительный напиток с небес. Испей же из моей чаши, дочь человека!

– Я пью. Словно сладчайшая роса вливается в мои уста. Она оживляет иссохшую душу и утоляет печали. Мои муки и сомнения вдруг исчезли. Даже ночь стала иной! Лес, холм, луна и бескрайнее небо – все изменилось!

– Да, и теперь навсегда. Я снял с твоих глаз пелену и рассеял мрак. Освободил тебя из оков! Очистил твой путь, убрал с него камни. Я наполнил собой пустоту. Сделал своей затерянную крупицу жизни. Забрал забытый огонь души, теперь он мой!

– О, бери меня! Возьми и душу и тело! Это Бог!

– Это сын Бога – тот, кто чувствует божественную искру в переполняющей тебя жизни. Потому он и хочет соединиться с тобой, взлелеять эту искру, чтобы она не угасла безвозвратно.

– Сын Бога! Неужели я твоя избранница?

– Ты одна на этой земле. Я увидел, как ты прекрасна, и понял, что ты предназначена мне. Ты моя, и только мне дано спасти тебя, поддерживать и оберегать. Узнай: я – Серафим, которого на земле зовут Разум.

– Мой славный жених! Свет дня, посланный с небес! Наконец-то у меня есть все, чего только могла я желать. На меня снизошло откровение: невнятный шепот, который слышался мне с самого детства, смутные предчувствия сегодня стали понятными. Ты тот, кого я ждала. Возьми же свою невесту, рожденный Богом!

– Непокоренный – я сам беру то, что принадлежит мне. Не я ли похитил с алтаря пламя, что осветило все твое существо, Ева? Приди же вновь на Небеса, откуда тебя изгнали!

Незримая, но могучая сила подхватила ее, как овечку в загоне, голос нежный, но всеохватывающий проник в ее сердце, словно музыка. Ева никого не видела, но ее душу и разум заполнило ощущение безмятежности чистого неба, мощи царственных морей, величия звездных миров, энергии противоборствующих стихий, вековечности несокрушимых гор. И над всем этим победно воссияла героическая Красота, перед которой, как перед божественным солнцем, отступали ночные тени.

Так человечество соединилось с Разумом.

Кто знает, что было потом? Кто опишет их союз, поведает о всех радостях и горестях? Кто расскажет о том, как Он, когда Бог посеял вражду между Ним и женщиной, затаил злобу и замыслил порвать священные узы и опорочить их? Кто знает о долгой борьбе Серафима и Змия? О том, как Отец Лжи сумел смешать добро со злом, добавить тщеславие к мудрости, боль – к наслаждению, низость – к величию, отравить страсть? Как сопротивлялся ему «отважный Ангел»[107], не поддаваясь врагу и отражая его атаки? Сколько раз снова и снова пытался он отмыть оскверненную чашу, возвысить приниженные чувства, облагородить извращенные порывы, отыскать скрытую отраву, отвести непонятные соблазны – и очищал, оправдывал, отстаивал и сберегал свою жену? Кто поведает о том, как верный Серафим благодаря терпению, силе и непревзойденному совершенству, полученному от Бога, Творца своего, сражался за человечество в течение многих веков, а когда наконец настал последний час и Смерть костлявой рукой преградила Еве путь к вечности, Разум не выпустил из объятий свою умирающую жену, помог ей пройти через предсмертную агонию и, торжествуя, вознес ее в свой родной дом на Небесах? О том, как вернул Еву ее Творцу, Иегове, и как ангелы и архангелы увенчали ее короной бессмертия? Кто сумеет все это описать?»

– Я так и не исправила это сочинение, – промолвила Шерли, когда Луи Мур замолчал. – Вы исчеркали его вдоль и поперек, но что означают эти неодобрительные линии, я до сих пор не понимаю.

Она взяла с письменного стола учителя карандаш и стала рассеянно рисовать на полях книги листочки, фрагменты колонн и крестики.