Шерли

– Ваш бог, сэр, – светское общество. Это вы в моих глазах пусть не отступник, но идолопоклонник. Знаю, идолам вы поклоняетесь по невежеству, однако в любом случае вы слишком суеверны. Ваше божество, сэр, ваш грозный Баал, рыбохвостый Дагон, для меня не более чем демон. Это вы и все прочие усадили его на престол, возложили корону, вручили скипетр. Взгляните только, как ужасно он правит миром! Взять его излюбленное занятие – устраивать браки. Он связывает воедино юных и старых, сильных и немощных. Протягивает длань Мезенцию[125] и поднимает мертвецов из могилы. В его царстве злоба есть затаенная ненависть, нелюбовь – глубочайшее отвращение, а изъян – страшнейший порок. В его владениях родители, не знавшие любви, растят никому не нужных детей; младенцы с первых же дней вместо материнского молока питаются ложью, а вместо воздуха дышат отчаянием. Ваш бог устраивает королевские свадьбы – и взгляните только на нынешние династии! Попробуйте разобраться в родственных связях испанской аристократии. Ваш бог – французский Гименей, и во что он превратил семейную жизнь французов? Все окружение вашего божка обречено на гибель; стоит его скипетру чего-нибудь коснуться, и оно гниет и мельчает. Ваш бог – не более чем смерть под личиной!

– Ужасные слова! Не смейте больше разговаривать с моими дочерями, мисс Килдар, ваша близость для них опасна. Если бы я только знал прежде… Думал, вы просто бестолковы, но нет! Поверить не могу…

– Надеюсь, сэр, теперь вы осознали, что нет смысла устраивать мою судьбу? Все равно что сеять ветер и пожинать бурю. Я смахну паутину ваших замыслов и пойду своей дорогой. Решение мое твердо, и вам меня не сломить. Свою руку я отдам лишь по велению сердца и совести. Уясните это наконец.

Мистер Симпсон ее не слушал: озадаченно бормотал под нос, повторяя снова и снова:

– Что за отвратительные речи… Никто еще не осмеливался со мной так говорить. Никто – за всю мою жизнь!

– Кажется, вы немного не в себе, дядюшка. Думаю, вам лучше уйти – или это сделаю я.

Мистер Симпсон вскочил.

– Да, нужно уезжать, немедленно. Сей же час!

– Не торопите тетушку и кузин, дайте им время собраться.

– Хватит разговоров, она больна.

Он зашагал к двери, но вернулся за носовым платком. Уронил табакерку, высыпав ее содержимое на ковер. Снова ринулся к дверям, однако запнулся о лежащего на коврике пса, едва не упав, и в порыве гнева осыпал проклятиями Варвара, а заодно и его хозяйку.

– Бедный мистер Симпсон… Он не только малодушен, но еще и груб, – тихо промолвила Шерли и добавила, опуская голову на спинку кресла: – До чего же я устала…

Человек, вошедший в комнату через четверть часа, застал Шерли крепко спящей. В минуты волнений она часто прибегала к подобному средству успокоения, и сон всегда приходил по ее зову. Гость замер на пороге и тихо позвал:

– Мисс Килдар!

Шерли не вздрогнула и даже не проснулась, лишь повернула голову, не открывая глаз, так что стал виден ее профиль, прежде скрытый за рукой. Лицо было умиротворенным и румяным, на губах играла легкая улыбка, но на ресницах дрожала влага. Шерли плакала во сне или, может, перед тем как заснуть, обиженная последней грубой репликой мистера Симпсона. Ни один мужчина и уж тем более женщина, как бы сильны они ни были, не способны стерпеть несправедливое оскорбление. Порой клевета или бранное слово, даже услышанное из уст глупца, больно ранит беззащитную душу. Шерли нынче походила на ребенка, наказанного за шалости, но прощенного, обласканного и уложенного спать.

– Мисс Килдар… – вновь позвал вошедший.

Она проснулась, подняла голову и увидела возле себя Луи Мура. Он стоял, соблюдая приличия, в двух-трех шагах от ее кресла.

– Мистер Мур! Я испугалась: вдруг это вновь мой дядя. Мы немного повздорили.

– Мистеру Симпсону не стоило вам досаждать. Разве он не видит, что вы еще не вполне окрепли?

– Он считает меня здоровой. И при нем я не плакала.

– Он намеревается покинуть Филдхед, причем немедля. Отдает распоряжения домашним. Заходил в классную комнату, говорил необычайно зло. Похоже, ваш спор вывел его из себя.

– Вы с Генри тоже уедете?

– Полагаю, что да, хотя изъяснялся мистер Симпсон весьма путано, я мало что понял из его слов. Впрочем, завтра все может перемениться. Он в том расположении духа, когда настрой готов иссякнуть в любой момент; едва ли его решимости хватит еще на два часа. Скорее всего повременит с отъездом. Когда мистер Симпсон вошел ко мне, я читал письмо от мистера Йорка, был очень занят, поэтому резко перебил его, чем, конечно же, возмутил еще больше. Впрочем, неважно… Вот письмо. Я хочу, чтобы вы его прочитали. Речь о моем брате, Роберте. – Луи Мур внимательно посмотрел на Шерли.

– Рада слышать, что от него есть вести. Он возвращается?

– Да. Уже в Йоркшире. Мистер Йорк ездил вчера в Стилбро встречать его.

– Мистер Мур… Что-то стряслось?

– Разве? Он в Брайрменсе, я еду к нему.

– Что произошло?

– Вы так побледнели… Жаль, что я вообще об этом заговорил. Все не так плохо. Роберт жив, хотя изрядно пострадал.

– Ох, сэр, это вы очень бледны! Ну же, сядьте рядом.