Шерли

Он повел ее за собой короткой тропой, не подумав, что мисс Хелстоун будет не так-то легко перелезать через заборы или продираться сквозь живую изгородь. Пришлось помогать ей с самыми грозными препятствиями, и хотя Мартин и ругал ее вслух за беспомощность, в глубине души ему нравилось чувствовать себя полезным.

– Мартин, прежде чем мы расстанемся, скажите честно… Муру действительно лучше?

– У вас все мысли об одном Муре.

– Вовсе нет, но… Его друзья могут у меня спросить, и хотелось бы знать, что ответить.

– Можете сказать, что он практически здоров и мается от безделья. На обед ему подают баранину, а на ужин – вкуснейшую кашу. Однажды я перехватил поднос и сам съел половину.

– А кто следит за ним? Кто за ним ухаживает?

– Ухаживает? Тоже мне, малое дитя. Нянька ему под стать – толще нашей самой огромной бочки, старуха и грубиянка. Уж не сомневаюсь, она ему спуску не дает. Никого не подпускает и держит впотьмах. Еще и поколачивает, наверное, в этой темнице. Порой я прислушиваюсь из соседней спальни и слышу удары. Видели бы вы ее кулачищи! У нее в одной руке десять ваших поместится. В общем, даже несмотря на отбивные и пудинг, не хотел бы я побывать на его месте… Если честно, я подумываю, может, это она съедает все, что кладут на поднос? Надеюсь только, она его голодом не уморит.

Каролина надолго замолчала. Мартин наблюдал за ней.

– Значит, сами вы его не видели?

– Я? Ни разу! С чего бы мне на него любоваться?

Снова тишина.

– Это не вы с миссис Прайер приходили в наш дом пять недель назад?

– Я.

– Хотели навестить раненого?

– Очень хотели. Умоляли пустить нас к нему, но ваша матушка отказала.

– Еще бы она не отказала! Я все слышал. Она отвела на вас душу: осыпала бранью и выставила вон.

– Весьма нелюбезно с ее стороны, Мартин. Вы же знаете, что Мур наш родственник, поэтому нам небезразлична его судьба. Однако пора прощаться, вот уже и ворота вашего поместья.

– И что? Я вас провожу.

– Вас же хватятся, будут искать.

– Ну и пусть. Полагаю, я и сам могу о себе позаботиться.

Мартин и без того долгим отсутствием заслужил скучную нотацию и сухой хлеб к чаю. Впрочем, неважно: вечерняя прогулка сулила обернуться интересным приключением. Это стоило любых булочек и печенья.

Он проводил Каролину до дома. По пути обещал непременно повидать мистера Мура, прорвавшись даже мимо дракона, охранявшего двери спальни. Каролине же, чтобы получить известия, следующим вечером надлежало вновь прийти в Брайрменский лес – Мартин будет ждать ее на том самом месте. По правде, скрываться им было ни к чему, но Мартину слишком нравился флер таинственности.

Вернувшись домой, он получил заслуженную проповедь с горсткой сухарей и, невзирая на ранний час, отправился в постель. Наказание Мартин принял с небывалым стоицизмом, однако по пути в спальню тайком заглянул в столовую – в холодный величественный зал, где редко собирались всей семьей, потому что Йорки предпочитали обедать в малой гостиной. Там Мартин подошел к камину и поднес свечу к двум портретам, висевшим над каминной полкой: один изображал безмятежную красотку, счастливую и наивную, второй – тоже очаровательную даму, но с печатью горести и страданий на лице.

– Она была такой же, – тихо произнес Мартин, глядя на второй портрет. – Когда побелела и в слезах прильнула к дереву.

В спальне же, присев на край своего убогого ложа, он продолжил:

– Видимо, она, как поговаривают, влюблена в этого тощего здоровяка, что валяется в соседней комнате. Господи, что за грохот – неужели Хосфолл действительно его колотит? Странно, почему он тогда не кричит? Такой шум, будто она терзает его когтями и зубами… А, наверное, просто перестилает постель… Видел я однажды, как она взбивает матрас – лупит, словно боксерскую грушу. Странно, Зилла Хосфолл (ну и имечко у нее: Зилла) – такая же женщина, как и Каролина Хелстоун, обе одного пола, но по виду двух более разных созданий не сыскать… Интересно, а Каролину можно считать красавицей? По-моему, да. На нее приятно смотреть, у нее ясное лицо и мягкий взгляд. А ресницы необычайно длинные: куда ни глянет, повсюду остается их тень. Если она не переменит вдруг поведения, будет и дальше со мной обходительна, я, пожалуй, сделаю для нее доброе дело. Вдобавок утру нос матери и этой старой великанше Хосфолл – что может быть лучше? Правда, Муру угождать совсем не хочется, но, как бы там ни было, я все равно останусь в выигрыше. Даже знаю, какой платы потребую! Мур все зубы сотрет со злости…

Мартин улегся в постель и накинул на себя одеяло.

Глава 33. Хитроумный план Мартина

Для успешной авантюры Мартину требовалось следующим утром остаться дома. Поэтому он не стал ничего есть за завтраком, а когда настала пора идти с Марком в школу, пожаловался на сильную боль в груди и вместо учительского класса уютно расположился в отцовском кресле у камина, лениво перелистывая утреннюю газету. Все прошло удачно – Марк отправился слушать скучнейшие уроки мистера Саммера, Мэтью и мистер Йорк удалились в контору. Оставалось совершить еще три… нет, четыре подвига.