Шерлок Холмс и доктор Ватсон

– Шесть тысяч в год, как я случайно узнал. Вот вам современная цена способностей. Чисто американский подход к делу. Наш премьер-министр получает меньше. Надеюсь, это дает представление о доходах самого Мориарти и его размахе? Или еще такой факт. Я последил за текущими счетами Мориарти, то есть за самыми тривиальными чеками, которыми он расплачивается за ежедневные услуги. Так вот, они были выписаны в адрес шести различных банков! Вас это не впечатляет?

– В высшей степени странно. И что же отсюда следует?

– А то, что он старается скрыть размеры своего богатства. Ни единый человек не должен этого знать. Думаю, у него не менее двадцати банковских счетов, причем вполне вероятно, что основной капитал находится за границей, где-нибудь в Германии или Франции. Если у вас выберется год-другой свободный, изучите жизнь профессора Мориарти, очень вам советую.

Инспектора МакДональда все сильнее увлекал рассказ Холмса. Казалось, он позабыл обо всем на свете. Но практическое шотландское здравомыслие все-таки одержало верх.

– Во всяком случае профессор держится в рамках закона, – сказал он. – Однако, вы несколько увели нас в сторону вашими историями, мистер Холмс. Из всего сказанного для нас важна только связь, существующая между Мориарти и преступлением в Берлстоне. Вас навело на эту мысль письмо Порлока. А еще есть какие-нибудь соображения?

– Давайте попробуем принять некую рабочую гипотезу относительно мотивов преступления. Судя по вашим замечаниям, это убийство необъяснимо, точнее, пока необъяснимо. Предположим, мои подозрения относительно причастности Мориарти верны. Тогда возможны две версии. Мориарти, заметьте, держит свою команду в ежовых рукавицах – абсолютная дисциплина, признается только один вид наказания – смерть. Значит, можно предположить, что убитый, этот самый Дуглас, – его судьба была предсказана одним из верноподданных этого архипреступника – каким-то образом предал своего шефа и был наказан в назидание другим.

– Это первая гипотеза, мистер Холмс. А вторая?

– Вторая? Перед нами очередное дело Мориарти, предпринятое в целях обогащения. Что-нибудь украдено?

– По-моему, нет.

– Если так, это свидетельствует против второй гипотезы в пользу первой: ведь Мориарти не выдает идеи бесплатно. Возможна и третья версия. Но для этого надо ехать в Берлстон. Я слишком хорошо знаю Мориарти. Здесь мы улик не найдем.

– Тогда вперед! – воскликнул МакДональд, вскакивая с места. – Проклятье, до поезда остается совсем мало времени! Пять минут на сборы, джентльмены! И ни минуты больше!

– А больше и не надо, – подхватил Холмс, в свою очередь вскакивая с кресла и начиная собираться. – По пути расскажете нам все подробности.

«Всех подробностей» оказалось удручающе мало. Одно было ясно – дело заслуживает самого пристального внимания. Холмс сиял и потирал от удовольствия руки, смакуя скудные, но поразительные детали. Долгие недели вынужденного бездействия остались позади, и он наконец-то мог применить свои удивительные способности, которые, как всякий дар, оттачивались в действии, ибо и бумажный меч тупится и ржавеет в отсутствии битв, становясь обузой для хозяина. В глазах его вспыхнул острый блеск, бледное лицо приобрело теплый оттенок, свидетельствуя о разгорающемся внутреннем пламени. Он сидел в кэбе против МакДональда, весь подавшись вперед, ловя каждое слово.

О разыгравшейся в Суссексе трагедии инспектору стало известно из письма его давнего приятеля Вайта Мейсона, начальника Берлстонской полиции, которое привез самый ранний поезд. Этой дружбе Берлстон был теперь обязан тем, что письмо передали МакДональду в то же утро – факт почти невероятный для Скотленд-Ярда, не особенно расторопного, когда дело касалось помощи провинции. Обычно столичным ищейкам приходилось бежать по остывшим следам.

Письмо, полученное инспектором, было следующего содержания:

«Дорогой МакДональд!

Официальная просьба о помощи находится в отдельном конверте. Эту записку пишу запросто, по старой дружбе. Телеграфируйте, каким поездом приедете в Берлстон, я встречу вас или пришлю людей. Не теряйте ни минуты. Если мистер Холмс согласится ехать, буду рад. Ему будет над чем поломать голову. У нас произошло нечто необъяснимое. Если бы не труп, я счел бы все за идиотский розыгрыш. Поверьте моему слову: это какая-то чертовщина».

– А ваш приятель неплохо соображает, – заметил Холмс.

– Да, сэр! Вайт Мейсон умный человек, насколько я могу судить.

– Что еще вы можете о нем сказать?

– Только то, что Мейсон не пропустит ни одной детали, и все они будут предоставлены нашему вниманию.