Шесть рассказов

— Знаешь, что там ни говори, я все-таки родом из бедной семьи. И вот мне кажется, что богатство, как ни странно, не всегда приносит счастье. Сначала я думала, что это у меня от молодости, а сейчас вижу — нет, все равно и сейчас мне его не нужно. Правда, тут еще одно... не подходим мы с Макензи-сан друг другу в этом... понимаешь?.. Уставала страшно, а удовольствия не получала. Не то что с милым Сасаки-сан. Правда, правда! Получалось как в пословице: избыток не лучше недостатка. В конце концов я просто засыпала. Не знаю, как объяснить, но у меня, наверное, тоже есть какие-то свои идеалы. А там все было не так, разные у нас были настроения и желания. В самый такой момент скажет вдруг tres joli ²⁹³⁰, а мне безразлично. Меня называет Ma cher Maki²⁹’²⁹, а мне от этого никакой радости. Я усну, а он тискает сонную... мнет, как тесто для пирожков... Какой толк был в этом, не пойму. Иной раз возьмется поить водой со льдом, чтобы я не заснула, так разве это поможет, когда хочешь спать... Вот так и жила, никуда не ходила и поняла, что никакого счастья в богатстве нет. Право, мне гораздо веселее жилось, когда я носила колечки со стекляшками и копила измятые бумажки по десять иен... Знаешь, сначала я хотела опять вернуться в «Мезон Виоль», а потом решила — если уж вырвалась на свободу, хоть поживу как-нибудь поинтереснее, и поехала к Тацу-чян... А у нее оказалась семья семь человек. Понимаешь, какая там жизнь! Трудно описать! Вещи мои брала без спросу, продавала. В конце концов у меня лопнуло терпение, и я ушла...

— Ну, тогда тебе здесь тоже скоро надоест... У меня ведь тоже жизнь нелегкая.

— Что ты! Сасаки-сан совсем другой человек. Ведь я сама тебя обучила всему, и ты у меня такой милый.. Ну скажи, можно мне немножко пожить у тебя? Маки просто не знает, куда деваться от тоски... Вот побыла десять дней одна и уже соскучилась по мужчине. Испорченная я. Видно, уж так я устроена... А что дальше со мной будет, совсем не думаю... Знаешь, я решила, если Сасаки-сан окажется женатым, вернуться в Иокогаму, в «Мезон Виоль»... А помнишь, в нашу первую ночь какая гроза была, как сверкала молния?

— Помню.

— Да? Пожалуйста, не забывай об этом. Меня так радуют эти воспоминания... Ведь ты тогда ничего, ничего не знал. Совсем потерял голову, да? Помню, когда я тебе сказала, что научу тебя любить и денег не возьму, ты покраснел, выхватил бумажник и протянул мне...

Сасаки приготовил бутерброды, налил в стакан чай и поднес еду лежащей Макиэ.

— Мерси! Да, Сасаки-сан совсем другой человек. Мне бы надо было к вам переехать раньше...

— Конечно! Я был бы только рад.

— Да? Ты правду говоришь?

Макиэ взяла изящными пальчиками сэндвич с маслом и сыром, приготовленный Сасаки, и откусила, широко раскрыв накрашенные губы. Облокотившись на подушку, она лениво жевала и задумчиво поглядывала на Сасаки. Потому ли, что прошло больше года с момента их последней встречи, или почему-либо еще, но Сасаки ей казался совсем другим. В нем уже не было прежней невинности. Взгляд Макиэ, скользивший по лицу Сасаки, внезапно стал пристальным и хмурым. «Как изменился этот мальчик»,— подумала она. Ее глаза привыкли к холеному, как будто напудренному телу Макензи, и кожа на лице Сасаки жирная, чуть грязноватая у кромки волос на лбу, вызвала у нее брезгливое чувство. Неужели за один год с небольшим может так измениться лицо молодого мужчины?.. Интересно узнать, как оно будет меняться дальше? Макиэ пытается мысленно наложить на лицо Сасаки печать времени, год за годом...

— Я, наверное, подурнела?

— Нет, ты очень хороша! И раньше была красивой, а теперь стала еще лучше. Даже оторопь берет!

— Неправда. Ведь годы идут...

— Ну и что же, зато жила в довольстве. Тело стало упругим, а кожа такой гладкой!

Да?—недоверчиво протянула Макиэ и, подняв лежавшие на подушке руки, внимательно оглядела их. Опаловый браслет, сверкнув, соскользнул с запястья. Сасаки держал в руке чашку с горячим чаем, сосредоточенно дул на него, в то же время разглядывал розовые руки Макиэ и ее стройные обнаженные ноги.

— У Сасаки-сан с тех пор были возлюбленные?— улыбаясь, спросила Макиэ.

— Была одна, но мы расстались. Не поладили. — Кто же был виноват?

— Наверное, оба.

— Может быть, Сасаки-сан был невнимательным? Для женщины это очень важно... Не понимаю, как это могло случиться, ведь ты прошел такую школу... — заметила Макиэ, облизывая с пальца масло.

Сасаки вспомнил худенькую фигурку Фусако, расставшейся с ним полгода назад. Она была родом из маленького городка Уидзумо и работала продавщицей в галантерейном магазине в Токио. Он увидел ее там, она ему понравилась, и он привел ее к себе.

Но их отношения с первых же дней сложились неудачно, и, прожив вместе два месяца, они расстались. Сасаки переехал на новую квартиру, в этот апато «Яёй», а она, как он пото,м узнал, вернулась на родину и поступила работать. Переписываться они не стали.