Шестая попытка короля Эрика

Малый тронный зал, где должен проходить первый конкурс, подавлял своим великолепием. Высокие потолки, позолоченная лепнина, огромные окна от пола, паркет из драгоценных пород деревьев, — все это складывалось в чарующую картину ослепительного блеска и роскоши. Даже волнение от предстоящего действа на мгновение отступило. Хотелось открыть рот и неприлично вертеть головой, рассматривая странный орнамент на потолке, гобелены на стенах, узорный паркет, виды за высокими окнами. Я даже бросила взгляд на два трона, стоявших на возвышении. Благо пока там никого не было. Потому мы и стояли в ожидании венценосных особ вперемежку с придворными, что допущены в зал в качестве зрителей. Я удивлялась тому, что кто-то готов наблюдать предстоящее довольно скучное зрелище.

Днем фрейлины провели что-то вроде репетиции. Нам объяснили, в каком порядке мы заходим, где сидим, как выходим и кланяемся. Дора Ирита проводила репетицию со своими подопечными, куда попала и Виола, а дора София — со своими, где были и мы трое. Тренировались мы в небольшом зале на втором этаже. Произносили только «Я, такая-то и такая-то», и то это заняло неожиданно для меня много времени. А здесь, когда каждая из тридцати шести невест еще и будет что-то рассказывать! Сочувствую я посторонним зрителям. Видимо, с учетом этого в зале стояли кресла, в которые после появления короля и королевы-матери все и расселись.

Вот гранд-дама произнесла несколько приветственных слов и в центр зала вышла первая конкурсантка. По родовитости ей должна была стать внучка герцога Даниела Омаль, но ее робкий характер уже все оценили, и первой вышла Лидия Лардис. Вот уж кто точно не робел! В расшитом серебром платье, сверкая бриллиантами, красавица-блондинка смотрелась истинной принцессой. Когда она вышла в центр зала и встала лицом к королю, то видеть ее лицо я уже не могла, но движения Лидии были отточено-грациозны, голос звучен и уверен. Видно, что волнения и тем более страха там нет ни капли. Все пять минут Лидия рассказывала о величии своего рода вообще, и деда, графа Лурдиса, в частности. Честно говоря, мне не показалось слишком умным рассказывать королю о богатстве и влиятельности хозяина столицы. В исполнении Лидии граф Лурдис выглядел едва ли не первым лицом королевства.

— Вот дура-то! — сказал кто-то из сидевших сзади придворных.

Вслед за ней вышла Даниела Омаль. Эту худенькую шатенку парадный наряд не спасал. Она все равно выглядела робкой мышкой, так скованно держалась. Я даже волновалась за нее, таким тихим и дрожащим голосом говорила девушка. Казалось, она вновь хлопнется в обморок. Но нет! Справилась. Все вздохнули с облегчением, когда она благополучно вернулась на место.

Следующая невеста резко контрастировала с Даниелой. Высокая, атлетически сложенная, с громким решительным голосом Грета Хантис после робкой Омаль казалась полной живого огня. Рыжая шевелюра только усиливала это впечатление. Ее короткая речь стала образцом того, как надо рассказывать о своих землях. За пять минут Грета сумела показать, как важен свободный купеческий город-республика для Аританского королевства и сколь влиятелен ее отец, Глава Совета равных. При этом слова ее не выглядели хвастовством, звучали мило и весело, сумев вызвать улыбку даже на суровом лице короля Эрика.

Я удивилась, но вслед за Хантис пришла очередь Виолы. В чем-то это было неплохо. После живой и яркой Греты речь Виолы смотрелась особенно скучной и блеклой. Мы с ней специально к этому стремились, так что по-своему это тоже успех. Но контраст с купеческой дочерью имел и свой минус. Он подчеркнул аристократизм, утонченность подруги. Кровь и воспитание не спрячешь!

Следующие несколько графских внучек и племянниц показали себя примерно, как Виола, и это меня немного успокоило. Выделилась только уже знакомая нам Тереза Марино. Она выглядела, как черный бриллиант — красивая, грациозная, умная. Когда Тереза рассказывала про свой остров, все словно услышали шум волн и крики чаек, почувствовали на лицах морской бриз, увидели паруса кораблей, заходящих в гавани Гарта.

Слушать после нее баронских дочек было трудно. Теперь любая смотрелась скучно и бледно. Единственная, кто сумел запомниться, — это дарита Селеста Альфано. И то своей глупостью. Ее мы встретили, когда только приехали в Иль Ранталь. Она умудрилась поскандалить с выдержанным Шоном Карвиным, что уже намекало на свойственное ей чувство собственного величия. Вот и сейчас она умудрилась занять все отведенное время перечислением знатных родов, отметившихся на ее фамильном древе.

Но вот дошла очередь и до нас с Лиззи. Нам, как сестрам, разрешили выступить вместе. Думаю, в целях экономии времени. Вся эта история с представлением затянулась. Не знаю, как Лиззи, но я волновалась. Шла в центр зала, не чувствуя ног. Вышли, встали точно напротив короля и королевы-матери, присели в реверансе.

— Я, Елизавета Ле-Грасс, дочь барона Ле-Грасс, — чуть хрипловато сказала Лиззи. — Бароны Ле-Грасс никогда не сдаются.