Шестая попытка короля Эрика

Настоятельница, проходя мимо девочки к выходу, погладила ее по голове. Гвендолин осталась с нами наедине. Она бросила взгляд искоса на короля и тотчас перевела его на меня.

— Доброе утро, дарита Таиния. Спасибо за пикник. Было очень весело, — обратилась ко мне девочка.

— Доброе утро, Гвендолин. Рада, что тебе понравилось. Присаживайся, — я показала на стоявший у стены диванчик. — И вы, Ваше Величество, садитесь. Моя нянька говорила — в ногах правды нет. Хотя и не знаю, что это значит.

Моя болтовня немного сняло напряжение, висевшее в воздухе.

— И вам, дарита Таиния, позволяю сидеть в моем присутствии, — усмехнулся Эрик, показывая, что прощает нарушение мной правил этикета. — И можете даже сами выбрать место.

— Раз так, сяду на место матушки, — весело сказала я.

А то Эрик додумается занять его и сразу поставит Гвендолин в положение провинившейся воспитанницы. Не удивлюсь, что при ее сильном и живом характере Гвендолин уже приходилось бывать здесь и стоять напротив стола настоятельницы.

Эрик посмотрел на меня с удивлением, но спорить не стал. В глазах Гвендолин мелькнули смешинки. Похоже, я за столом настоятельницы показалась ей хорошей шуткой.

Король немного растеряно осмотрелся. Похоже, я угадала, и другого места для себя, кроме того, что сейчас было захвачено мной, он не рассматривал. Мы с Гвендолин с любопытством ждали, что он выберет. Стул для посетителей, стоявший прямо напротив стола, второй диванчик у противоположной стены или место рядом с Гвендолин?

Король взял стул, поставил его напротив Гвендолин и решительно сел. Девочка откинулась на спинку диванчика, словно желая увеличить расстояние между ними.

— Ты что, боишься меня? — спросил заметивший это Эрик.

— Нет… немного.

— Почему? Потому что я король? Или из-за шрама?

Гвендолин замялась.

— Наверно, просто потому, что вы мужчина, — пришла ей на помощь я. — Наверняка здесь, в монастыре, воспитанницы видят мужчин лишь на расстоянии. А у вас даже голоса другие.

Гвендолин энергично закивала, подтверждая мои слова. Король откинулся на спинку стула, удивленно глядя на Гвендолин. Похоже, такая особенность монастырского воспитания не приходила ему в голову.

— Так ты ни разу не говорила с мужчинами? — переспросил Эрик и, дождавшись кивка Гвендолин, задумчиво сказал. — С этим надо что-то делать, но об этом потом… Я приехал поговорить с тобой о другом.

Глава 39. Отец и дочь

Гвендолин в чепце, что прятал ее белокурые волосы, и скромном приютском платье сидела, напряженно стиснув руки, и сейчас мало напоминала ту Луасон, что помнила я. Красивая скромная девочка, в которой еще не проснулась та всепобеждающая женственность, что бросалась в глаза любому, кто видел ее мать. В ней не было царственности и надменности, присущей Луасон. На побледневшем личике выделялись карие глаза, так напоминающие Эрика. Особенно сейчас, когда король смотрел на нее также напряженно.

— Я приехал сказать тебе, что я твой отец, — выпалил Эрик, похоже не способный на долгие предисловия.

Гвендолин замерла. Глаза стали просто огромными. Она еще крепче сжала руки и молчала. Молчал и Эрик. Казалось, они оба не дышали, пристально вглядываясь друг в друга.

— Правда? — тоненьким голосом тихо спросила девочка.

— Да! — хрипло ответил Эрик, не отрывая от нее глаз.

— Я знала, знала, что ты есть! Что Луза права, — лихорадочно заговорила Гвендолин с засиявшим лицом. — Это ведь ты делал мне подарки?

Эрик молча кивнул.

— Другие тоже получали подарки, но они были не такие. Мы знали, что они от монахинь. А мне ты подарил щенка, и его оставили, хоть раньше монахини не разрешали девочкам держать животных. Потом пони, чтобы я училась ездить верхом. Потом и других девочек стали учить, но у них были общие пони, а Пепе только мой!

Гвендолин выглядела радостной и успокоившейся. Напряжение ушло из ее голоса. Теперь она радостно тараторила, спеша поделиться своей догадливостью.

— Мы с Лузой так и поняли, что это от отца. Если бы мать была жива и могла дарить мне такие подарки, то я не оказалась бы в приюте, правда, дарита Таиния? — неожиданно обратилась она ко мне.

— Конечно, Гвендолин, — подтвердила я логичность их рассуждений.

— Да, твоя мать мертва, — напряженно сказал Эрик.

Но Гвендолин сейчас еще не все высказала про свои догадки и на тему матери не переключилась. Она продолжила:

— А вот отец, если он женат, может прятать меня здесь, говорила Луза. А Селестин думала, что это шлют подарки мои бабушка или дедушка. И они очень знатные, потому что нас так сильно охраняют. Она раньше жила в других приютах и говорит, что нигде не видела такой охраны. Мы с ней немного похожи, только она старше. Ей уже одиннадцать. У нее нашли дар, поэтому привезли сюда. Она говорила, что я такой же лейский ублюдок, как и она.

При этих словах, произнесенных звонким детским голосом, Эрик заиграл желваками, а я почувствовала укол в сердце. Хорошо, что Свен был осторожен, а то и моего ребенка могла ждать такая судьба, как эту незнакомую Селестин.

— Ты не ублюдок, — глухо произнес Эрик. — Никогда не говори и не думай так про себя.