Шихуа о том, как Трипитака великой Тан добыл священные книги

Встречаются в шихуа и собственно китайские названия: Сичуань, Шэньси, Хэчжунфу, Цзиндунлу, однако все эти области (кроме Хэчжунфу) были учреждены значительно позднее путешествия Сюань-цззана[139]. Во-первых, здесь налицо совершенно явный анахронизм - автор употребляет не танские, а более поздние, привычные и известные ему сунские (точнее северосунские) названия административных районов Китая. Во-вторых, что весьма существенно, все эти названия (кроме Сичуани) употреблены для обозначения этапов обратного пути Трипитаки по территории Китая. Но и этот отрезок пути, оформленный в повествовании в реальных топонимах, оказывается столь же условным, как и путь Трипитаки на запад. Выше отмечалось, что Сюань-цззан возвратился обратно в Чанъань тем же путем, каким он шел из Чанъани. Однако, как явствует из текста шихуа, Трипитака движется обратно не в Чанъань. Путь его проходит намного восточнее (северо-восточнее) Чанъани: через Хэчжунфу (область в междуречье Фэньхэ и Хуанхэ, в юго-западной части современной пров. Шаньси; во времена Северной Сун Хэчжунфу входила в состав Шэньси, здесь автор точен!) и Цзиндунлу в «столицу», т е., конечно, в г. Бяньлян (соврем. Кайфэн, пров. Хэнань), который являлся столицей Северной Сун и одновременно административным центром области Цзиндунлу. «Дозор в Цзиндунлу, узнав, что учитель закона со священными книгами возвращается обратно и уже достиг пределов столичного округа, довел это до сведения [императора]», который «выехал за сто ли встречать [путников]». Таким образом, обратный путь Трипитаки по Китаю (в пределах указанных районов страны) полностью придуман автором. И хотя автор доставил своего героя из путешествия в столицу (как вернулся когда-то в столицу Сюань-цззан), но эта неназванная столица была столицей уже не танского, а сунского Китая.

Однако именно такое обозначение обратного пути Трипитаки по Китаю дает дополнительное основание считать, что текст шихуа сунского происхождения.

В повествовании встречается еще одно китайское название - Сяншань (Ароматная гора). В различных районах Китая имеется несколько гор с таким названием. С одной из них - в провинции Хэнань, южнее Лояна, где жил знаменитый танский поэт Бо Цзюйи (772-846), называвший себя к концу жизни Сяншань цзюйши («Сяншаньский отшельник»), - пытался отождествить гору, упомянутую в шихуа, Ота Тацуо. Эта попытка, по нашему мнению, оказалась безуспешной, поскольку автор не учел направления пути исторического и литературного героев на запад и искал гору в направлении противоположном их движению. Отсюда и его вывод о том, что название - плод авторского вымысла[140]. Нам же представляется, что упоминание здесь Сяншани (санскр. Гандхамадана) не вымысел, а скорее буддийская традиция. Название это достаточно распространено и известно в буддийской - канонической и простонародной - литературе[141], и отождествляется оно с горами Куньлунь[142] или с Гималаями[143]. Именно такое понимание названия «Сяншань» в шихуа соответствует логике и содержанию произведения, автор которого неуклонно ведет своего героя Трипитаку из Китая на запад.

СЮЖЕТ ШИХУА

Рассмотрев некоторые обстоятельства изложения в шихуа исторических фактов и пути Сюань-цззана, мы остановимся теперь на содержании произведения. Как указывалось выше, какие обстоятельства предшествовали отъезду Трипитаки из Китая, из сохранившегося текста неизвестно. Читатель знакомится с героем и приданными ему людьми - пятью безымянными и бессловесными персонажами, никак в течение всего повествования себя не проявляющими, в момент начала путешествия, в какой-то, возможно и обозначенный в первой главе, день получения императорского указа. «В тот же день шесть монахов-путешественников двинулись в путь», понимая, что «путь дальний - сотни тысяч [ли]», требующий «осмотрительности». Благополучно миновав какую-то неизвестную страну, путники однажды в полдень встречаются с «сюцаем в белой одежде», идущим «как раз с востока» - так появляется еще один персонаж, который сразу же занимает ведущее место в повествовании. После взаимных приветствий выясняется, что это - «царь восьмидесяти четырех тысяч медноголовых и железнолобых обезьян из пещеры Пурпурных облаков на горе Цветов и Плодов», который специально явился, чтобы помочь Трипитаке преодолеть трудный путь через «тридцать шесть стран» и получить сутры. Обезьяне дают прозвание «обезьяна-странник», и группа, теперь уже из семерых путников, отправляется дальше.

По-видимому, первую (отсутствующую) и вторую главы следует рассматривать как экспозицию и завязку сюжета повествования. Из первого же диалога Трипитаки с обезьяной становится известно, что Трипитака уже дважды в прежних жизнях ходил в Индию за «сутрами, но терпел неудачи, что нынешнее, третье путешествие будет хотя и чрезвычайно опасным, но удачным. После этого путешествие, собственно, и начинается.