Школа хороших матерей

Пока Мерил в подвале, все взгляды снова устремлены на их столик. Бет весь день рыдает. Она говорит, что родители в наказание запирали ее в подвале. Она говорит Линде, чтобы та подумала о том, что происходит с детьми, которых запирают в темных местах. Как это влияет на их мозг. На их души. Линда реагирует на ее слова, поливая водой еду на тарелке Бет.

Им недолго приходится беспокоиться о Мерил. Она появляется на завтраке утром в понедельник. Волосы у нее подстрижены до неприглядной щетины, выкрашены в строгий каштановый цвет. Над левым ухом вырван клок волос. Руки трясутся. Ее болезненная улыбка кажется представлением, предназначенным для Чарисс, которая сидит рядом с ней, гладит ее руку и словно ждет благодарностей за то, что та теперь на свободе.

Мать Мерил сообщила о появлении дочери. Она не позволила ей увидеть Оушн, когда Мерил появилась в квартире, после того как две недели на свободе ей удавалось скрываться где-то в другом месте. Мерил слышала плач Оушн за дверью. Она обосновалась в коридоре и отказалась уходить.

Школа разрешает ей пройти курс обучения до конца.

— Для белой девчонки они, конечно, сделали послабление, — говорит Линда.

Чарисс говорит, что дело не в послаблениях. Кто-то должен заставить школу уважать базовые права человека.

— Ты уж об этом лучше и не говори, — заявляет Линда.

Мерил сердито смотрит на Линду и на мгновение становится самой собой прежней.

— Моя мать сказала мне, что я должна закончить обучение. Она сказала, если я не закончу, она больше не будет считать меня дочерью. Вы думаете, мне здесь нравится торчать? Она сказала, ей стыдно, что я убежала. Сказала, что я похожа на моего бесполезного папашу.

За ней приехала миз Гибсон. Миз Гибсон и охранник. Охеренное это дело — увидеть, как заместитель директора школы пожимает руку твоей матери. На миз Гибсон была нормальная одежда. Джинсы. Кроссовки. И на охраннике тоже. Они казались нормальными. Они поблагодарили ее мать за уважение к правилам.

«Всем бы нашим женщинам такое везение — родиться в законопослушной семье», — сказала миз Гибсон.

— А что насчет базы данных? — До этого момента Фрида побаивалась говорить, избегала смотреть Мерил в глаза.

Мерил не знает толком. Она не хочет об этом думать. Они ее донимают просьбами рассказать, как все было. Бет хочет знать, какие вообще новости в мире. Какие-нибудь подробности о школе просочились наружу?

Мерил понятия не имеет. Это не ее проблема. Линда спрашивает, договорилась ли она обо всем с Колином.

Мерил игнорирует вопрос Линды.

— Я без тебя скучала, сучка ты этакая, — говорит Бет, пытаясь ее обнять.

Мерил отталкивает Бет.

— Слушай, дай мне передых. Устала — сил нет.

Фрида спрашивает о Роксане.

— Мы разделились, когда вышли на шоссе. Нас всех втроем никто бы не взял. Да и форма не способствовала. Мы собирались встретиться в Атлантик-Сити и спрятаться в одном из заброшенных зданий. Колин там присмотрел местечко. Но я хотела увидеть дочку. Идиотка, какая же я идиотка.

По дороге в класс Фрида спрашивает, позволят ли и Роксане вернуться в школу. Мерил не думает, что позволят. Она не знает, куда могла пойти Роксана.

— Надеюсь, она у матери, — говорит Фрида.

— Точно, потому что палата для раковых больных — как раз то место, куда хочется отправиться отсюда.

— Я не это имела в виду. И вообще, я не думаю, что ее мать в больнице.

Фрида спрашивает у Мерил, не случилось ли чего в подвале. Никто с ней там ничего такого не делал?

— Им не обязательно что-то с тобой делать. Они уже наделали нам кучу добра.

— Извини. — Она рассказывает Мерил о том, как Чарисс привела сравнение с Холокостом. — Это должна была сделать я, а не Чарисс… Знаешь, ты ведь есть в моем досье. И Роксана тоже. И считалось, что я должна вас заложить. — Она кладет руку на плечи Мерил. Девчонка изменилась за время отсутствия. Похудела, стала более хрупкой.

Миз Каури и миз Руссо вроде бы недовольны возвращением Мерил. Ей нужно будет догонять, с ней придется проводить дополнительные занятия. Кукла Мерил была заморожена на три недели. Когда она выходит из комнаты оборудования, ноги у нее подгибаются, как у новорожденного жеребенка.

Начало холодать. Матери надевают свитера поверх униформы. Добавляют второе одеяло на кровать. Еще неделя-другая — и деревья обретут осеннее великолепие. Фрида вспоминает, что осень — любимый сезон Роксаны.

Фрида и Бет за едой держатся поближе к Мерил, пытаются защитить ее от Чарисс, которая приходит с едой и комплиментами, говорит девчонке, какая она смелая.

Некоторые из чернокожих матерей говорят, что Мерил утопила Колина. Если бы не она, то у него были бы высокие шансы вернуть ребенка. Девушке несколько раз ставили подножки в обеденном зале. В очереди в душевую ее толкают локтями под ребра. Но она с каждым днем становится все увереннее. Истории о Колине вытесняются историями о том, как она виделась с отцом Оушн и сколько раз с ним трахалась, как она ела жареную курицу, и пиццу, и пончики, и конфеты, как хорошо было спать в настоящей кровати. Как она выбирала, что ей есть. Что курить.

— Я ни секунды не скучала по моей кукле, — сказала она.