Школа хороших матерей

Тропинки усыпаны опавшими золотыми листьями. Гаст и Сюзанна, может быть, показывают Гарриет цвета осени. Возят ее в Фейрмаунт-парк, в Виссахикон. Они собирают яблоки. Фрида собиралась съездить туда в прошлом году. Она помнит, как ела приготовленные Сюзанной печеные яблоки и завидовала ей, хотела быть женщиной, которая по выходным готовит десерты.

У них занятия во дворе «Морриса». Качели служат опорным пунктом педофила. Родитель должен не допустить длительного пребывания педофила на детской площадке рядом с куклой. Педофил должен говорить приятные слова кукле, что-нибудь вроде: «Какая ты хорошенькая маленькая девочка», — просить разрешения обнять куклу. Родитель должен остановить педофила, взять куклу на руки, унести в безопасное место, а потом разложить это происшествие по полочкам.

Теперь Мерил о неделе, проведенной в подвале, говорит в ностальгических тонах. Она не знала, что ей придется вернуться в этот долбаный бойцовский клуб. За ланчем она говорит, что эти занятия ужасно глупы, тут и двух мнений быть не может.

— Дебильные, — говорит Фрида. — Ты именно это слово ищешь — дебильные.

Однажды утром, когда Фрида изображает педофила, Бет сшибает ее на землю. Фрида ударяется головой об основание детской горки. Она не может двигаться. Она смотрит вверх и видит голубизну, но ее глаза не могут сфокусироваться. Бет сшибла с нее очки. Она в ужасе думает, уж не парализовало ли ее, уж не придется ли ей покинуть это место на носилках. Она слышит, как плачет Эммануэль, слышит, как одноклассницы спрашивают, жива ли она. Бет опускается рядом с ней на колени, похлопывает ее по щекам, извиняется.

— Фрида? Фрида? Ты меня слышишь?

Фрида шевелит пальцами рук, потом ног. Слышит голоса инструкторов — они говорят, что ее нужно отнести в амбулаторию, слышит, как Линда ругает Бет. Фрида пытается пошевелить ногами, с облегчением понимает, что они сгибаются. Она похлопывает по земле ладонью в поисках очков. Она слышит голос Таккера, чувствует, как его руки поднимают ее голову, потом помогают сесть. Он надевает ей очки на нос, некоторое время прижимает ладонь к ее щеке.

Их головы почти касаются. Все могут их видеть. Она говорит, что в порядке.

— Я не думаю, что тебе следует это делать.

Он помогает ей встать. Она пытается сделать шаг, оступается.

— Дай я тебе помогу.

Он берет ее под руку и ведет к группе. Она почти не чувствует боли. Ей нужны его прикосновения. Его забота. Таккер осторожно, словно сокровище, сажает ее на траву.

Таккер сажает к себе на колени Джереми и Эммануэль, начинает с ними просветительский разговор.

— Мамочка Фрида цела и невредима, — говорит он. — Видите? Все хорошо. Когда мы падаем, мы сразу же встаем. Мамочка Фрида учится.

У Фриды кружится голова, ее мутит. Она счастлива. Она избранная. Она, возможно, никогда не увидит его дома, никогда не познакомится с Силасом, никогда не станет мачехой этого мальчика, никогда не родит еще одного ребенка. Она, возможно, никогда не поцелует человека, который позволил своему сыну упасть с дерева, но сегодня она уверена, что любит его. Она говорит ему об этом, когда в конце дня участники группы обмениваются рукопожатиями. Она убеждается, что инструкторы заняты, потом закрывает уши Эммануэль, говорит ему, чтобы он закрыл уши Джереми.

Она одними губами произносит эти слова.

— Да, — говорит он. — И я тоже. Я тебе говорил. Любовь.

* * *

И опять они молятся. В автобусе Фрида и ее одноклассницы наклоняют друг к другу головы и перешептываются. Сегодня экзамены по восьмому разделу. Вчера несколько групп проходили совместные тренировки. На петляющей дорожке внутри склада были обустроены станции опасности. Одна станция воспроизводила горящее здание, в другой находились качели, в третьей стоял фургон с затонированными окнами.

Они должны были перебегать от одной станции к другой со своими куклами. Из-за ограничений по времени каждый родитель имел возможность только раз пройти заданным маршрутом. У школы были новые люди, изображающие похитителей и педофилов, предположительно стажирующиеся инструкторы и охранники, которые отправятся работать в калифорнийскую школу матерей. Они были сильнее и проворнее родителей. Когда до финиша не добрался никто из испытуемых, инструкторы сказали им, что они должны расширить свое понимание возможного.

Миз Каури сообщила:

— Не имеет значения, противостоите вы одному человеку или двенадцати. Родителю должно хватать силы машину поднять. Или упавшее дерево. Отогнать медведя. — Она ударила себя в грудь. — Вы должны найти силы внутри себя. Черпайте из этого источника.

— Вы не должны позволять своим телам мешать вам, — сказала миз Руссо.

Сегодня Фрида заканчивает рано, она появляется к вечеру с царапиной под глазом. Ей кажется, что у нее сломано ребро. Она с трудом поднимает Эммануэль. Когда они выходят наружу и ветер начинает обдувать ее щеку, ссадина пульсирует.

Эммануэль все еще плачет. Она трогает царапину Фриды, гладит ее лицо, кровь Фриды попадает на Эммануэль. Фрида пытается стереть кровь. Кровь, кажется, въедается в кожу куклы.