Школа на кукурузном поле

– Так ты до сих пор всё помнишь? Всё из прошлого?

Девочка слабо улыбается:

– Ну не всё, частично, помню лишь то, что не совпадает с происходящим сейчас. А ты?

Квинтен облегчённо вздыхает и садится на край ванны.

– Почему же ты не призналась мне раньше?

– Сомневалась, что у тебя тоже сохранилась память, – признаётся Мила. – А сегодня днём заметила, что ты не прикасаешься к еде. Ты нервничал и, когда кто-нибудь на тебя смотрел, притворялся, что ешь. А тут ещё миссис Блэк не сводила с меня глаз, будто в чём-то подозревает. Поэтому пришлось остерегаться.

– Значит, нас таких двое. Интересно почему? – спрашивает Квинтен.

– Понятия не имею, – хмурится Мила. – Долго думала, но всё напрасно. Я вроде ничем от остальных не отличаюсь. Только поняла, что Колетта и Бертус как-то влияют на всех детей Крайдорпа, кроме нас. Сначала и я, похоже, попала под их чары, но, когда перестала есть, память ко мне вернулась. Наверное, в еду что-то подсыпают, чтобы мы не сопротивлялись, не задавали вопросов. Как ты считаешь?

– Ага, перестала есть – и их влияние исчезло, – бормочет Квинтен. – А я, Мила, не попал под их чары. И всё время подозревал: происходит что-то серьёзное. Плюс под их влиянием находятся родители и все взрослые Крайдорпа. Родители о нас забыли. Так что рассчитывать на помощь не приходится.

– Но есть кое-что похуже, – вздыхает Мила, усаживаясь на край ванны рядом с ним. – Я начинаю терять память, огромными кусками. Со мной происходит что-то странное: пропадают страницы прошлого, которое я недавно помнила. Серьёзно, Квинтен.

– Да ты что? – тревожно отвечает мальчик.

– Я помню всё, что происходило дома, просто кажется, что это далёкое-предалёкое прошлое, – хмурится Мила. – Иногда я живу как под гипнозом, понимаешь? Словно моя жизнь – выдумка, мне всё это снится.

– Может, это просто кошмар, а завтра мы проснёмся, – рассуждает Квинтен. – Сама посуди, может ли такое происходить на самом деле?

– Нет, – качает головой Мила. – Дело не в этом. Я считаю, тут замешано колдовство. Эти двое заколдовали всю деревню. Наверное, наложили заклятие. В результате всё, что мы считали нормой, изменилось. Они изменили нашу память и мысли.

– Что всё это значит? – серьёзно спрашивает Квинтен.

– Как давно мы здесь? – спрашивает Мила.

– Всего две ночи, – озабоченно отвечает он.

– А мне кажется – годы. Окружающее настолько знакомо, будто всегда здесь жила. Чем меньше я помню о семье, тем больше – о школе. Словно на самом деле живу здесь всю жизнь. Я боюсь, что забуду о семье.

– Ужасно, – вздыхает Квинтен. – Надо прекратить это немедленно, Мила. Если все так думают, чего же удивляться, что никто не возражает. Ведь кажется, что другой жизни мы не знали.

– Как? Нас только двое, – вздыхает Мила.

– Может, и двоих хватит.

Квинтен настроен решительно: нужно как можно скорее покончить с этими загадками. Время не ждёт. Тем более что над их головами висит угроза: если они на очереди на похищение, то после этого так же потеряют силу и не смогут бороться с врагом.

– Послушай, нам только нужно отсюда выбраться, тогда предупредим кого-нибудь из родителей. Может, мне удастся убедить отца, что здесь происходит что-то неладное, – твёрдо говорит Квинтен. – А уж он уговорит других прийти сюда и проверить школу. Если родители поверят, за ними потянутся и остальные. Они остановят Бертуса и Колетту.

– Что-то я боюсь, Квинтен. Вряд ли это так просто, – бормочет Мила. – Разве ты не чувствуешь окружающую нас атмосферу?

– Чувствую. Что-то держит нас в этих стенах. Заклятие, как ты говоришь, или другие чары, похоже, очень опасны. Но какой бы ни была тайна школы, мы обязаны разгадать её, чтобы помочь другим и выбраться отсюда живыми. Ты готова идти?

– Что ты собираешься делать? – взволнованно спрашивает Мила.

Квинтен улыбается:

– Хочу разведать и выяснить, что на самом деле происходит в стенах этой школы. Мила, поможешь? Это опасно, и мне не хочется тобой рисковать, но я так рад союзнику, и если ты со мной, то будем помогать друг другу. Надо держаться вместе.

– Что же ты найдёшь? Есть какие-то мысли? – удивлённо спрашивает Мила.

Квинтен смотрит на неё серьёзно и удручённо отвечает:

– Мрак.

– Я с тобой, – решительно говорит Мила и смеётся, показывая на фонарик: – А мрак мы разгоним, хоть чуть-чуть.

17

Квинтен отпирает дверь и крепко держит руку Милы. Он берёт фонарик и ведёт её по тёмным коридорам Мрачной школы. Он пока не знает, что найдёт, но вдруг пугается. Что, если он подвергает Милу большей опасности, взяв с собой? Не лучше ли оставить её в спальне, где она будет в безопасности. А если за ней придёт Бертус? Нет, Квинтен не может и не хочет её потерять.

Он колеблется. Может, просто притвориться, что он ничем не отличается от других. Остальные дети счастливы и беспечны, только он ищет приключений.

Что, если он ведёт других прямо в ловушку? Рано или поздно Бертус и Колетта поймут, что они с Милой знают больше других, и их схватят.

Мила, похоже, чувствует его сомнения.

– Мы справимся, Квинтен, – убеждает она. – С чего начнём?