Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

И как его эти ростовские милиционеры отпустили шесть лет назад?! Тоже на Центральном рынке, почти вот на этом же самом месте подошли вдвоем: «Гражданин, пройдемте!» А в портфеле лежали нож, веревка, вазелин, грязное полотенце, которым вытирал вазелин с рук. Но сказал, что снабженец, поэтому нужна веревка – коробки перевязывать, а нож – эту веревку обрезать, вазелин – вместо крема для бритья! И ведь все прокатило у Чикатило – отпустили сыщики! После того первого ареста в 1984 году еще двадцать одного раскромсал…

* * *

– Загогуйло?! – инспектор ГАИ задумчиво постучал водительскими правами по милицейскому планшету.

– Ну командир, там же написано! – небрежно процедил Васька в щель слегка опущенного окна своей длинной сигарообразной почти новой «Ауди-100», которую на днях ему пригнали из Калининграда пацаны Жоржика.

Что-то тревожило инспектора, что-то такое говорили сегодня на утренней вводной про город Ростов, который то ли на Дону, то ли на Днепре.

– Родственники в Молдавии есть?! – инспектор еще раз прочитал по слогам: – За-го-гуй-ло!

– Местные мы, командир! – Васька еще немного опустил стекло. – Может, тебе денег дать, старшина?

– А ну дыхни! – сунул нос в щель приспущенного окна инспектор.

Васька поглубже затянулся сигаретой «Мальборо» и выдохнул весь дым в нос инспектору.

– Кхе-кхе! – закашлялся инспектор и просунул водительские права в щель. – Больше того! Не того! А то в следующий раз!

* * *

– Нет, профессор! Это невозможно! – жестко ответил начальник Ростовского управления внутренних дел.

– Но мозг Чикатилы должен быть сохранен. Это ведь классический пример серийного убийцы – пятьдесят три доказанные жертвы и шестьдесят пять – по оперативным данным, – настаивал профессор Бухановский, – его мозг должен стать предметом международных исследований!

– Профессор, есть установленная процедура смертной казни – выстрел в голову. И менять эту процедуру из-за одного случая никто не собирается! – закончил разговор начальник Ростовского УВД.

«Так точно!» – подтвердил прапорщик в подвале Новочеркасской тюрьмы и перезарядил пистолет Макарова.

Глава двенадцатая Объятья Брута

28 ноября

Утюг зашипел и разгладил морщинистый воротничок рубашки. Антонина удовлетворенно посмотрела на свою работу.

– Я в троллейбусное депо, в общагу, в красный уголок, – закряхтел в коридоре, натягивая ботинки, Константин.

– Опять в красный уголок?! – Антонина тревожно зашипела утюгом. – Ты ж там уже три раза был!

– Это цикл лекций! – Мазаев завязал шнурки на ботинках. – Людям нравится, работники советского электротранспорта тоже к знаниям тянутся! Представляешь, они и не подозревали, что электричество состоит из тех самых электронов, которые имеют одновременно и волновую, и корпускулярную структуру! Что за вредность им платят, потому что они по восемь часов находятся в электромагнитном коконе! И вышедший на льготную пенсию водитель троллейбуса, может быть, уже и не человек, а новая мыслящая субстанция – плазмоид! И…

– Сам ты плазмоид недоделанный! – чуть не прожгла рубашку Мазаева Антонина, – нашел мыслящую субстанцию! Дуй в свой красный уголок с глаз моих долой!

Дверь хлопнула, утюг зашипел.

«Мой тоже стал подозрительный, – неожиданно мигнула красной лампочкой на утюге Раиса Максимовна, – сахар в стакан с чаем щипчиками положит, а потом серебряной ложечкой не размешивает!»

– Так у Михсергеича забот сколько! – заступилась за главу государства Антонина. – Вон, в Узбекистане беспорядки, солдатиков наших в Намангане поубивали!

«Беспорядки, они сейчас куда ни плюнь! – возразила Раиса Максимовна. – А закручинился наш Михсергеич не поэтому!»

«Наш?» – повторила про себя Антонина и покраснела.

«Маргарет его, видишь ли, в отставку подала! – продолжала развивать свою мысль Раиса Максимовна. – Не захотела в своей собственной консервативной партии бороться за лидерство до победного конца! Обиделась! Предали ее, видишь ли!»

– Так у них, у вас то есть, это ж обычное дело! – тоже удивилась Антонина.

«Да это-то понятно! Тут другое, Тоня! – сдержанно, но саркастически улыбнулась Раиса Максимовна. – Нне будут они теперь с Михсергеичем на высшем уровне сидеть рядышком, ручки друг другу жать прилюдно, совместно улыбаться для обложек пухлых газет и глянцевых журналов!»

– Вон оно что! – Антонина с любовью сделала стрелки на штанишках Радика. – Это хорошо! Только бы наш Михсергеич по примеру баронессы Тэтчер бдительности не потерял от наград, премий, аплодисментов и подобострастия!

«Не боись, Тоня! А я на что?! – успокоила Антонину Раиса Максимовна. – К тому же у него теперь чрезвычайные полномочия – Верховный Совет наделил! Что угодно пресечет и кого хошь арестует, если что!»

* * *

Проходчик Жюль рубил породу под проливом Ла-Манш с юга на север, а проходчик Дик рубил породу с севера на юг. И первого декабря они встретились. Жюль обнял Дика, Дик обнял Жюля.