Шоколадное сердце (СИ)

Время останавливается, стремительно возвращая их в прошлое. Первый поцелуй, сладкий, предвкушающий, многообещающий и боязливый, как далек он от этого поцелуя, жесткого, злого, отчаянного, страдательного. Шерлок сминает безучастные губы Джона, врывается в слабый, подающийся рот, выплескивая всю свою страсть и любовь, всю свою дикую зависимость, страх потери и доверия. Шерлок боится смотреть на Джона, он целует с закрытыми глазами, руки сами по себе, помимо воли хозяина, блуждают по телу, сминают воротник куртки, притягивают ближе, еще ближе. Шерлок с упоением дышит дыханием Джона: свежестью мяты, сладостью ванили и горечью кофе, с наслаждением впитывает забытый и такой любимый аромат Джона, прибавивший в мускусе, ослабевший в невинности, усиленный запахом антисептика и войны, он чувствует под ладонью крепость мускулов, твердость характера, внутренний стержень борца. Что бы ни подвигло Джона на тот поступок, он до сих пор уверен, что поступил правильно. И Шерлок сдается, просто потому, что не может ненавидеть того, кого любит, он стонет в рот Джону, открыто, призывно, жарко, капитулируя, вывешивая белый флаг, сдаваясь на милость победителю. Одно долгое мгновение Шерлоку кажется, что Джон отвечает в поцелуе, принимая жертву, всасывая стон, позволяя раствориться всей страсти Шерлока в своей невозмутимости, поглощая, как океан поглощает торнадо, впуская, сливаясь, срастаясь. Глубокий длинный сладкий, как жизнь, поцелуй, прерывающийся внезапно резким вскриком Джона, который прикусывает губу Шерлока и отталкивает от себя. Шерлок тяжело дышит, открывая глаза, ощущая, как капелька крови стекает по подбородку. Он смотрит на перепуганного Джона, такого же, как он сам, взбудораженного и возбужденного, со сжатыми кулаками и ходящим вверх вниз кадыком, и не может произнести ничего, кроме имени.

- Джон, Джон… - шепчет Шерлок, не смея пошевелиться.

И вечность спустя Джон выдавливает из себя еле слышное:

- Я не гей.

И вот тогда Шерлок начинает смеяться, с икотой, до колик, до сведенных от боли лицевых мышц. Джон старательно не смотрит на него, заводит машину, и они едут дальше. Истерика Шерлока прекращается также внезапно, как началась. Он замолкает, безумная улыбка сползает с лица, а на смену ей приходит гримаса отчаяния. Шерлок отворачивается к окну, и до самого Ноттингема они не перекидываются более ни словом. У окружного морга Джон останавливает машину. Выходит переговорить с санитарами и возвращается с двумя крупными ребятами в белых халатах, которые грузят тело на тележку и куда-то увозят.

- Пойдем, познакомлю с патологоанатомом, - произносит Джон тихо, не глядя на Шерлока. – Мне надо будет уйти по делам. Грег сказал, у тебя тоже есть не закрытые вопросы в архиве. Здесь недалеко, найдешь. Встретимся часов в семь у машины, ладно? – Шерлок кивает. – Ну отлично, тогда пошли.

Длинным узким петляющим коридором они спускаются в цокольный этаж и входят в небольшое низкое помещение с включенными люминесцентными лампами, куда ведут несколько дверей.

- Наш морг, - знакомит Джон, делая широкий жест вокруг. – Там прозекторская, там лаборатория, там холодильник… А это наш патологоанатом, - Шерлок поворачивается и к своему изумлению узнает в невысокой миловидной женщине перепуганную дочку священника, Молли Хупер. – Молли Хупер, прошу любить и жаловать. Шерлок Холмс, детектив-консультант из Лондона, работает с Лестрейдом над делом полковника Морстена. Труп уже доставили?

Молли во все глаза смотрит на Шерлока, не в силах отвести взгляд и даже шелохнуться, а Шерлок нехорошо усмехается – отлично, вот и первый свидетель по делу об убийстве Мэри Морстен. Пусть Джон идет по своим делам, им есть о чем поговорить с Молли.

- Джон? – пищит Молли. – Это же Шерлок, да? Который учился с нами…

- Да, он самый, - подтверждает Джон. – Грег дал добро на его участие во вскрытии. Надеюсь, вы сработаетесь, а мне пора. И Молли, у меня к тебе просьба, расскажи Шерлоку дорогу к архиву, ладно? – Джон со значением смотрит на Молли, и та кивает. – Спасибо. Я ушел.

Он исчезает за дверями морга, а Шерлок с Молли остаются наедине. Она долго смотрит на него, набираясь храбрости, а потом произносит:

- Не думала, что когда-нибудь увижу тебя живьем. В Милтон-Корк мало кем можно гордиться, ты стал здесь почти легендой. Мы переживали, когда началась эта травля, и когда случилось самоубийство… Джон сказал, что это трюк, но этому трудно было поверить. А вот теперь ты стоишь здесь, жив и здоров, - она проводит рукой вверх-вниз, словно измеряет его на глаз. – Невероятно!

- Я тоже не могу в это поверить, - соглашается Шерлок, вкладывая в эту фразу несколько иной смысл, чем Молли. – Ну что ж, приступим?

- Да, - кивает Молли, - труп уже привезли. Пойдем.

Вскрытие затягивается. Когда они выходят из прозекторской, на столе стоят две чашки горячего кофе.

- Джон заходил, - улыбается Молли, - он заботливый.

- Вы дружите? Встречаетесь? – Шерлок настораживается.