Шоколадный папа

Ведь они не вместе, они не по-настоящему вместе, не пара. Они уже говорили о том, что так нельзя, что они ведут себя глупо и, может быть, даже небезопасно. Но что делать? Им так хорошо. Прикосновения Юнатана.

Они смеются над боевой пляской уток. Селезни выщипывают друг у друга хвостовые перья. Одна из уток, хромая, вскакивает на горшок, затем пытается слезть и падает на землю. Поднимается, смотрит на Андреа — и говорит?! Говорит с Андреа! «Возьми его за руку, ты же хочешь этого — бери, пока он не ушел, пока ты не передумала!» Андреа берет Юнатана за руку. Он обнимает ее за шею. Они уходят со двора, идут в центр. Рука по-прежнему на затылке. Так легче сидеть, стоять, идти прямо. Все можно. Можно отправиться к киоску за первой весенней порцией мороженого.

— У вас есть соус со вкусом шоколадной нуги?

Продавщица удивленно смотрит на Андреа и качает головой.

Юнатан ушел на джазовый концерт. Сидеть, слегка барабаня ладонью по столу, по коленке, аплодировать после соло, восклицать: «Yeah!» Андреа это знакомо. Она тоже старалась барабанить по столу, одобрительно кивать и аплодировать сразу после окончания соло. Но отличить соло от всего остального так сложно, и она не раз ошибалась… никто не замечал, но Андреа чувствовала себя лишней.

Она достает пылесос, бутылки, которые нужно выбросить. Газеты, бумаги, пустые коробки из-под хлопьев и кошачьего корма. Жаль, что диетические хлопья такие дорогие. И зеленый чай дорогой, но он полезен для кожи и обмена веществ. Улучшает расположение духа. Как получше расположить дух? Банка зеленого чая за семьдесят крон. Дорогие вещи лучше. Дорогое платье почти всегда красивее. Недоступные мальчики и мужчины — привлекательнее. Мужчины-гурманы. Это, разумеется, касается и женщин. Но так не должно быть! Андреа дешевая, у нее стрелки на колготках, и на вечеринках она всегда напивается первой. Выставляет себя напоказ и ловит чужие взгляды. Напрашивается.

Только Юнатан смотрит на Андреа добровольно. Смотрит и смотрит, и… это невыносимо!

Андреа подбирает лепестки и крошки, перебирает стихи. Завтра — особенный день: свет рампы, сцена в крупном городе. Читать стихи под фортепианный аккомпанемент Мужчины в белом. Правда, потом ей негде будет ночевать, но стоит только позвонить Розмари, и все образуется.

— Я пригласила Лизу на ужин, — говорит Розмари по телефону, словно в этом нет ничего особенного. — И парень Лизы тоже здесь, — смеется она, как будто это так весело. Все собрались, а Андреа даже не пригласили. В дверь звонят, и Андреа просят подождать.

Андреа ждет. Пальцы, сжимающие телефонную трубку, белеют.

Снова голос Розмари. Скользкая лживая змея шипит:

— Что ты хотела, Андреа?

Андреа больше ничего не хочет, но все же спрашивает, можно ли переночевать после выступления.

— Ой нет, Андреа, не получится, — шипит фальшиво-мягкий голос, — у меня ночует подруга, так что места не хватит.

Подруга! Руку сводят судороги, Андреа вот-вот уронит, нет, бросит трубку на место, бросит изо всех сил. И не ответит, если раздастся звонок. Я умолкаю. Меня нет.

Нет, не так, Андреа. Этого больше не будет. Теперь все иначе.

— Ну, тогда я позвоню кому-нибудь еще.

Раздается далекий смех — насмешка? Знакомо до слез. Лиза и Розмари, но почему без нее? Они заключают пакты, чтобы выжить Андреа.

Все не так, Андреа. Ты же не можешь все время быть со всеми. Это не означает, что они тебя не любят.

Она не слушает, она уже в другом месте. Она там. Она не здесь.

Холодный кабинет, пятый класс. Андреа — изгой, за спиной и внутри шушуканье: «дура», «уродина», «ну ты и страшная». Андреа стоит и молчит, даже не плачет: все слишком нереально, она не понимает, что сделала, и не знает, что сказать.

Остальные сидят за партами, сидят близко-близко друг к дружке и смеются. Рядом с Андреа все умолкают — как только она приближается, становится тихо. Но никуда не деться от слов, которые ей вовсе не хочется слышать: «У меня дома в пятницу будет вечеринка. Для всего класса. Но вы никому не рассказывайте. Некоторым этого знать не положено». Хихиканье и фырканье, губы, рты: всюду смех, выстрелы смеха.

Теперь все не так. Или так?

Ужинать вместе. Нравиться друг другу. Лиза, Розмари, скоро, наверное, и Хельга придет. Андреа не пригласили.

Руку в буфет, в шляпную коробку, в аптечный пакет. Красивая белая, изящно оформленная коробочка с необходимой информацией: «Хранить в месте, недоступном детям!» Руку в коробку — таким детям, как Андреа. Конфетки никому не дам. «Никто не знает, кто я на самом деле», — это плохое оправдание, все слишком много знают и потому не хотят…Одна, две, три. Как быстро. Все или ничего. Четыре, пять, шесть. Каспер принял тридцать пять и все же выжил. Семь и восемь. Он почти не… Не засыпай! Андреа не помнит страха. Наверное, слишком испугалась, чтобы почувствовать его. Такое бывает, ничего страшного. Иногда боишься так, что не можешь любить, и еще всегда есть более простой путь. Выбор есть почти всегда. Выбирать то, что проще.