Шпага и кнут

– Разумеется, – все так же высокомерно и с неподражаемым чувством собственного достоинства ответил Мирингельм. – Не беспокойтесь, уважаемый, за лишние хлопоты вам будет доплачено.

– Я беру вас на борт, – решился наконец капитан.

Транспортировка на борт шхуны прошла относительно спокойно. Ослик довольно-таки спокойно позволил хозяйке затащить себя в шлюпку, страус же поначалу попытался было возмутиться, мотая головой и издавая резкие крики, однако после того, как Лионелла пообещала вырвать ему все оставшееся скудное оперение, немного поутих. Понял пернатый скакун угрозу цыганки в свой адрес или нет, но пришлось ему смириться со своей участью и покорно последовать за осликом в шлюпку.

Покидая пирс, ни Катарина, ни Лионелла не удосужились оглянуться назад. Если бы они позволили себе труд обернуться, то наверняка смогли бы узнать в одном из людей на берегу старшего альгвазила Альгерадо, провожавшего удаляющуюся шлюпку внимательным взглядом.

Вскоре вся беспокойная компания разместилась на судне – животные в трюме, их хозяйки и чародей в тесной каюте, не отличавшейся изысканностью убранства от самого захудалого деревенского трактира. Впрочем, томимых жаждой новых приключений девушек уже не смущали подобные неудобства, даже Катарина, против обыкновения, ничем не возмущалась, Мирингельм же, как всегда, оставался отрешен и сосредоточен на чем-то своем, наверное, пытался зарифмовать в уме очередные гениальные строки.

Глава одиннадцатая

Морское путешествие оказалось вовсе не таким безмятежным, как представлялось вначале, по крайней мере, для Катарины. Очень скоро размеренное покачивание судна, рассекающего носом встречные волны, отразилось на юной дочери герцога Ламберании неоднозначными позывами стремящегося вывернуться наизнанку желудка. То и дело девушке приходилось выбегать на палубу и перегибаться через борт, под всеобщий хохот матросов. Мирингельм предложил было какое-то верное, по его словам, средство, однако Катарина наотрез отказалась от услуг чародея, опасаясь, что тот, как всегда, сделает что-нибудь не то. Лионелла на всякий случай посоветовала Мирингельму уточнить рецепт снадобья в его книге, чем тот и занялся, однако и у нее незадачливый маг не вызывал доверия настолько, чтобы можно было доверить его заботам собственное здоровье.

В очередной раз, когда Катарина, свесившись за борт, вынужденно созерцала мутно-зеленую поверхность моря, сопровождавшая ее Лионелла поинтересовалась:

– Может быть, все-таки, посвятишь в свой план, как мы заплатим за наш проезд?

– Это я еще не придумала, – с трудом отозвалась Катарина, чувствуя новые спазмы.

– Хорошенькое дело! – возмущенно прошипела цыганка. – Так думай давай, хватит уже умирать. И так скоро наизнанку вывернешься.

– Отвяжись, без тебя тошно, – огрызнулась Катарина. – Думай сама. Не могу же я одна за всех мозги напрягать.

– Было бы что напрягать, – насмешливо фыркнула Лионелла.

Отвернувшись, цыганка взглянула на матросов, сгрудившихся вокруг бочонка, хитровато прищурилась и произнесла:

– Кажется, я уже придумала.

Повернув голову, Катарина проследила взгляд спутницы и спросила:

– Надеюсь, ничего такого, за что нас могут заковать в кандалы?

– Не беспокойся, никого обчищать не собираюсь, сами все отдадут, – заверила ее Лионелла.

Покинув Катарину, цыганка присоединилась к матросам, оживленно бросавшим кости на днище перевернутого бочонка.

– Эй, парни, на что играете? – бодро поинтересовалась Лионелла.

– Знамо дело, на денежки, – отозвался один из матросов, сверкнув в ухмылке золотым зубом.

– А меня в игру примете? – спросила цыганка.

– Принять можно, было бы, чем ставить, – ответил другой матрос – бородатый, с серьгой в правом ухе.

– Обижаешь, браток, – Лионелла продемонстрировала туго набитый камнями кошель, призванный создавать впечатление состоятельности своей обладательницы. – Ставка будет.

– Тогда мы очень вам рады, леди!

Матросы заметно оживились – судя по плохо скрываемым взглядам, которыми они обменивались, игроки лелеяли надежду как следует облегчить карманы своего нового партнера по игре. Храня абсолютную невозмутимость и ангельскую улыбку на лице, Лионелла заняла место за бочонком и, когда подошла ее очередь, сделала первый бросок. Лица матросов вытянулись, кто-то присвистнул.

– Кажется, я выиграла, – произнесла цыганка так удивленно, что никто бы и не подумал усомниться, что девушка сама поражена неожиданной удачей.

– Новичкам везет, – проворчал бородатый. – Игра еще не закончена.

– Конечно, – охотно согласилась Лионелла, кукольно хлопая ресницами, словно наивная деревенская дурочка. – Давайте еще поиграем.

Игроки снова бросили кости и вновь после броска Лионеллы кубики легли шестерками вверх. Затем все повторилось. Раз за разом цыганка выигрывала, порой не с таким откровенным преимуществом, но постоянно оставаясь в выигрыше. Очень скоро перед ней выросла горка серебряных монет, бородатый матрос лишился своей серьги, а его азартному товарищу пришлось даже расстаться со своим золотым зубом.