Шпага и кнут

– Никаких «но», сеньор! – отрезала Лионелла, снова обретя уверенность в себе и игнорируя косой взгляд соперницы. – Сокровища ждут нас!

Глава четырнадцатая

Когда берега Эр-Шихорама остались далеко за кормой, путешественники поняли, что несколько поторопились, отправившись в путь так поспешно. Вернее, понял это Генорре, когда спустился в трюм в поисках хотя бы одной бутылочки рома и обнаружил легкую течь, о чем и сообщил всем остальным. Прогнав с борта судна экипаж и выбросив прежнего капитана, как-то никто из новых владельцев корабля не удосужился узнать, чего ради он пристал к пустынному берегу. Теперь ответ стал очевиден. Повреждение не являлось слишком уж серьезным, однако залатать корпус судна в открытом море не представлялось возможным.

Генорре взял на себя обязанности капитана, ибо из всех лишь он один знал толк в мореходстве, умел ориентироваться в море, прокладывать курс и управляться с парусами. Всем остальным пришлось стать матросами. Мирингельм принял новую обязанность с обычным спокойствием, девушки морщились, Альгерадо хмурился. Альгвазил вообще проявлял недовольство по поводу того, что ему пришлось хотя бы так участвовать в захвате и угоне корабля. Но, по его словам, он не мог отступиться от долга и оставить без своего присмотра троих преступников, то есть Катарину, Лионеллу и Генорре. Таким образом к водам Северного моря путешественники отправились в прежнем составе, Генорре даже забрал с собой верблюдицу, не пожелав оставлять на берегу свой законный трофей, хотя животное и не питало к новому владельцу явной симпатии и более было послушно Альгерадо.

Узнав о повреждении, девушки чуть было не сцепились меж собой, готовые обвинить во всех бедах друг друга. Альгерадо посоветовал поскорее добраться до ближайшего порта, однако Генорре, все еще не утративший надежду обогатиться за счет мифических сокровищ, якобы закопанных на выдуманном цыганкой острове, поспешил успокоить спутников, заявив, что повреждение достаточно незначительное. Что касается Мирингельма, чародей ни на что не обращал внимания и, пожалуй, единственный из всех, выполнял новые для себя обязанности с обычным спокойствием, в отличие от юных спутниц, готовых по всякому поводу и без повода затеять склоку, и альгвазила, не испытывавшего никакого удовольствия от вынужденного подчинения приказам Генорре, которого по долгу службы обязан был арестовать.

Пират же наслаждался своей властью, пользуясь выгодными для себя обстоятельствами. Особенное удовольствие капитану доставляло поруководить альгвазилом, в лице которого он не без оснований видел угрозу осуществлению собственных замыслов, а так же соперника, ибо заметил, что девушки, вниманием которых, особенно Лионеллы, он пытался завладеть сам, преследуя свои корыстные цели, это самое внимание больше уделяют молодому красавцу. Впрочем, и у Лионеллы, и у Катарины в отношении Альгерадо имелись собственные планы, не имеющие ничего общего с чувством хоть какой-либо влюбленности – обеими руководил лишь дух соперничества.

– Подтяните этот шкот, сеньор, – потребовал Генорре, указав альгвазилу на снасти, и добавил с ядовитой усмешкой: – Будьте так любезны.

– Как вам будет угодно, сеньор, – отозвался Альгерадо с изрядной долей сарказма.

Капитан припал левым глазом к окуляру подзорной трубы и окинул вооруженным взглядом горизонт.

– Святое коромысло! – вырвалось у Генорре, когда в поле его зрения попал двухмачтовый бриг, полным ходом двигавшийся наперерез захваченному им эр-шихорамскому кораблю. – Это же мой корабль!

– Вернее, мой, сеньор, – поправил его альгвазил, устремив взгляд в том же направлении и узнав в очертаниях судна корабль королевского флота.

– Это спорный вопрос сеньор, – не согласился пират.

– Ну и чем нам это грозит? – поинтересовалась Катарина.

– Неприятностями? – пробурчал Генорре, снова припав к окуляру подзорной трубы.

– В самом деле? – спросила Лионелла и чертыхнулась в сердцах, покосившись на Мирингельма, невозмутимо драившего палубу шваброй.

– Без всяких сомнений, – заверил ее Генорре. – Это же пираты. Я вижу все тот же черный флаг на флагштоке.

– Думаю, уж вы-то найдете с ними общий язык, сеньор, – усмехнулся Альгерадо. – Тем более, что там ваши парни, такие же честные негоцианты, как и вы.

– Уже не мои, сеньор, – проворчал Генорре. – И сдается мне, что они собираются взять нас на абордаж.

– И что мы будем делать? – спросила Катарина, испуганно поежившись.

– Драться, конечно! – решительно и воинственно воскликнула Лионелла, взмахнув своим кнутом.

– Я думаю, – произнес капитан, скрестив руки на груди и наморщив лоб с выражением крайней сосредоточенности на лице.

Альгерадо усмехнулся, всем своим видом демонстрируя очень невысокое мнение об умственных способностях человека, возложившего на себя обязанности предводителя столь странной компании.

Катарина тронула за плечо Мирингельма, увлеченно пытавшегося стереть шваброй темное пятно с палубы.

– Мирингельм, хватит уже шваброй махать! – потребовала она и сообщила: – На нас напали!

– В самом деле? – удивился чародей.