Шпага и кнут

– Ну да, рассказывай, – фыркнула цыганка, не испытывая ни грамма доверия к словам спутницы. – Видела я, как ты вокруг него скакала. Ах, может нам смазать эту штуку? – передразнила она Катарину, глупо хлопая ресницами так, как, по ее мнению, делала дочь ламберанского герцога.

– Я скакала?! – возмутилась Катарина. – Это ты кудахтала: вот пульки, вот порох, сю-сю-сю…

– А ты… А ты… – Впервые Лионелла не нашлась, что сказать пообиднее. – Ну и рожа! – вдруг воскликнула она.

– На свою посмотри! – снова обиделась Катарина.

– Да я не про твою, – отмахнулась цыганка. – Хотя, твоя тоже хороша. Оглянись.

Катарина обернулась и обомлела. Из листвы на нее смотрела смуглая физиономия, разрисованная белыми линиями, с кольцом в носу, словно племенной бычок.

– Это кто? – недоуменно пробормотала Катарина.

– Ты меня спрашиваешь? – прошипела цыганка.

Обе взглянули на Мирингельма, задумчиво почесывавшего подбородок, но практически сразу поняли, что к нему обращаться с тем же вопросом бесполезно.

Между тем из зарослей вокруг появились еще несколько разрисованных человечков. Они оказались именно человечками, ибо ростик имели весьма скромный, не дотягивая даже до плеча ни одной из девушек, не говоря уж о могучем чародее, рядом с которым выглядели просто карликами. Почти у каждого нос украшало кольцо или костяная палочка, у большинства палочки торчали в губах и ушах. Увидев, что на человечках нет абсолютно никакой одежды, Катарина стыдливо покраснела и больше старалась не опускать взгляд ниже макушек незнакомцев, так как в их лица она смотреть тоже не могла, но уже по другим причинам – слишком уж жуткими казались ей подобные издевательства над собой, результатом чего стали костяные украшения в носах, губах и ушах. Лионелла же, напротив, рассматривала человечков ниже пояса с шокирующим спутницу бесстыдством, а вот при взгляде на их лица и ее коробило.

Один из человечков что-то сказал и помахал рукой, словно звал за собой. Его товарищи дружно закивали и заулыбались, обнажив желтые зубы. Хоть лица их, на взгляд обеих девушек, были весьма уродливы, все же поведение островитян казалось доброжелательным.

– Пошли с ними, – предложила Катарина. – Может, накормят.

– Ты всегда только о еде и думаешь, – укорила ее Лионелла. – Лет через десять ты станешь толстой уродиной и никто тебя замуж не возьмет.

– Сама ты уродина! – оскорбилась Катарина.

Раздуть конфликт не получилось, так как в их обмен любезностями вновь вмешались аборигены. Один из них потянул Катарину за рукав, другой легонько похлопал Лионеллу по плечу, все снова дружно заулыбались. На Мирингельма маленькие островитяне поглядывали уважительно, но без опаски.

– Ладно, пошли с этими карапузами, – согласилась цыганка. – Ведь не отвяжутся. Надо же, какие гостеприимные.

Словно поняв ее слова, островитяне радостно запрыгали как дети, чем окончательно убедили девушек в своих добрых намерениях. Мирингельм как всегда остался безучастным ко всему происходящему и молча последовал за своими юными спутницами, потянув за собой верблюдицу.

В большом селении, куда низкорослые аборигены привели путешественников, их встретили настоящим ликованием. Маленькие островитяне радостно запрыгали вокруг, особый их восторг почему-то вызвал Мирингельм.

– Хоть бы листиками прикрылись, – неодобрительно заметила Катарина, по-прежнему не решаясь опускать взгляд вниз, когда повсюду натыкалась этим самым взглядом на голеньких человечков, всю одежду которых составляли узоры на теле и костяные украшения.

– Не будь ханжой, – отмахнулась Лионелла.

В поисках поддержки она взглянула на чародея.

– Скажи ей, Мирингельм.

В следующий миг цыганка пожалела, что своим возгласом вырвала болотного мага из мира его собственных грез, ибо в ответ услышала очередное поэтическое сочинение:

– Море и волны, прибрежный песок,

Джунгли стеной – небольшой островок…

– Стоп! – остановила его Катарина. – Мирингельм, лучше заткнись.

– В самом деле? – удивился чародей.

На этот раз и Лионелла поддержала спутницу, обе девушки ответили хором:

– Да!

Между тем низкорослые обитатели островной деревни, которых оказалось довольно-таки много, развили кипучую деятельность. В честь гостей (по крайней мере, девушкам показалось, что все происходит именно в их честь) загремели большие барабаны и, к немалому удовольствию Катарины, развели огонь под огромным глиняным горшком.

– А ты не верила… – Катарина торжествующе взглянула на цыганку. – Я же говорила, нас тут накормят!

– Пока ты тут пузо набиваешь, корабль без нас уйдет, – высказала опасение Лионелла.

– Не уйдет, – уверенно ответила Катарина. – Альгерадо на такую подлость не способен.

– Он, может быть, и нет, а вот Генорре… – напомнила цыганка. – Хотя, пока он верит в сокровища…

– По-моему, в сокровища он верит уже не очень, – заметила Катарина. – Я бы тоже тебе перестала верить, ты совсем уже завралась.

– Я ж не для себя старалась! – возмутилась Лионелла.

– Ну да! – фыркнула Катарина. – Уж не для меня ли?!

– Ну, не только для себя, – поправилась цыганка.