Шпага и кнут

– Только не вздумайте заговаривать мне зубы и пудрить мозги, как это сделали нашему бывшему капитану, – предупредил Трапион. – Я не знаю, что вы обе ему наплели, но уверен, он вас не оставит и пойдет на переговоры.

– И не лень вам было за нами в лес тащиться? – пробурчала Катарина, на время забыв, что именно этим пиратам обязана целостностью своего молодого организма, едва не оказавшегося обедом для толпы разрисованных людоедов.

– Мы бы с удовольствием потащились в другую сторону, но остались без корабля, – ответил усатый капитан.

– Сами свой корабль проворонили, а мы виноваты… – не переставала возмущаться Катарина. – Взяли бы тот кораблик, который мы оставили в заливе.

– Взяли бы, если б ваши друзья, угнавшие наш бриг, не продырявили ядром корму.

Лионелла оглянулась на мирно посапывавшего Мирингельма и спросила:

– А этот почему не просыпается?

– В него столько стрел всадили, что он еще дня три дрыхнуть будет, – хохотнул один из пиратов.

– Хватит вопросов, – потребовал Трапион. – Отвечайте, где наш корабль?

Девушки в очередной раз переглянулись и пожали плечами с самым невинным видом.

– С чего ты взял, что мы знаем о бриге? – вопросом отозвалась Лионелла.

– Мы ничего не видели, – поддержала ее Катарина.

– А вот мне кажется, что вам очень хорошо все известно о планах ваших друзей, – усомнился в их словах Трапион. – Думаю, если мы продолжим идти в том же направлении, что шли и вы, то выйдем к берегу, где нас ожидает корабль.

– Ну надо же, сколько догадливости, – съязвила Лионелла.

– Раньше так свою сообразительность не проявлял, – согласилась Катарина.

– Поаккуратней, я и обидеться могу, – предупредил новый капитан пиратов. – Он кивнул своим матросам: – Идем дальше. Развяжите девчонкам ноги.

– Они пинаются, – опасливо напомнил тощий бородач.

– Если будут лягаться, дай им по шее, – разрешил Трапион. – А этого, – он указал на посапывавшего чародея, – погрузите на горбатую тварь. Не на себе же нам тащить такую тушу.

Пираты взвалили мощное тело чародея на спину верблюдицы, посматривавшую на них свысока с нескрываемым презрением. Тощий бородач разрезал веревки на ногах девушек и предусмотрительно отступил назад, чтобы не оставаться в прямой досягаемости их сапог. Впрочем, от долгого лежания кровь в конечностях девушек так застоялась, что даже встать они смогли не сразу.

– А где наши животные? – спросила Катарина, забеспокоившись, что не видит и не слышит своего ослика, обычно такого разговорчивого к месту и не к месту.

– Разбежались, – ответил Трапион. – Только вот эта осталась, – он кивком указал на верблюдицу и сердито добавил: – Плюнула в меня, зараза. Прирезал бы гадину, если б не надо было вашего здоровяка везти.

Девушки одновременно прыснули смехом, представив, как верблюдица плюет в усатую физиономию Трапиона.

– Ничего смешного! – рассердился Трапион. – Хватит хихикать! Поднимайтесь и вперед!

– Я есть хочу, – пробурчала Катарина.

– А у меня спина чешется, – сказала Лионелла. – Можно руки развязать?

– Нельзя! – отрезал усатый капитан похищенного брига. – Чесаться и жрать будете, когда вернем наш корабль. Вперед!

Похоже, ожидать от пиратов благородного обхождения, которым, как ни странно, отличался Генорре, не следовало, так что пришлось девушкам подчиниться приказу.

Вереница из десятка морских бродяг потянулась через лес. Один из матросов взялся за повод верблюдицы и повел ее за собой. Трапион предпочитал держаться от горбатого животного подальше – видимо, первое знакомство с верблюдицей действительно было неприятным. За девушками капитан поручил присматривать тощему бородачу. Матрос шагал позади пленниц и то и дело подталкивал их в спины, тут же предусмотрительно отскакивая назад, дабы не получить пинка на сдачу.

– Меня комары кусают, – пожаловалась Катарина.

– Здесь нет комаров, сударыня, – отозвался Трапион.

Он хлопнул себя по шее, раздавив присосавшееся насекомое, посмотрел на то, что осталось на ладони, и добавил:

– Это москиты.

– И москиты тоже кусают! – капризно воскликнула Катарина. – Развяжите руки!

– Ну, конечно, теперь и вам почесаться захотелось, – проворчал усатый капитан. – Терпите. А ты отгоняй от них мошек, – приказал он бородатому.

– Как?! – оторопел тот от новой возложенной на него обязанности.

– Деликатно, – процедил Трапион сквозь зубы.

Он срезал ножом длинную ветку и вручил ее тощему бородачу. Матрос тяжело вздохнул и, поняв, что отвертеться не получится, взял в руки орудие труда. Впрочем, вскоре он изменил свое мнение и даже вошел во вкус, то и дело щелкая веткой по ушам девушек, явно мстя им за прошлые обиды.

Неожиданно шею шедшего впереди матроса обвила змея. Она не упала сверху, а словно была брошена чьей-то рукой. Увидев перед собой рассерженную мордочку с раздвоенным языком, матрос взвыл от ужаса и отпрыгнул назад, сбив с ног двух своих товарищей.

Со свистом распрямилась толстая упругая ветвь и смела с тропы еще троих человек.

– Что за дьявольщина?! – воскликнул Трапион, обнажив саблю и выхватив из-за пояса пистолет. – Кто на нас напал?!

– Я! – послышалось в ответ.

Из зарослей появился Генорре с двумя ятаганами в руках.