Шпага и кнут

Лионелла отвернулась, пряча самодовольную улыбку, из опасения, что Катарина неверно истолкует ее ликование. Все-таки, несмотря на постоянное соперничество, частенько переходившее в открытую вражду, было приятно сознавать, что юная дочь ламберанского герцога взяла, наконец, себя в руки и в ближайшее время останется рядом. Как ни крути, а в дальней дороге, полной опасностей, положиться можно только на нее. От тупоумного чародея почти никакого толку, жадный пират рано или поздно обязательно поймет, что его водят за нос, и неизвестно как себя поведет, так что рассчитывать можно только на соперницу.

Катарина оседлала своего ослика, Мирингельм взобрался на лошадь одного из стражников – при этом у бедного животного подогнулись ноги от тяжести чародея, Генорре лихо запрыгнул в седло другой лошади и вся четверка направилась прочь от тюремного возка и связанных охранников. Верблюдицу, на которой они вдвоем с Мирингельмом догнали тюремный экипаж, Генорре оставил на месте, ибо надменное животное, как и прежде, наотрез отказывалось ему повиноваться и слушалось кого угодно, но только не пирата.

– Куда мы направляемся, сеньор? – полюбопытствовала Лионелла, когда обезвреженная стража осталась далеко позади и Генорре заставил всех свернуть с наезженной дороги на лесную тропу.

– К Толемарну, – ответил пират. – Если мне не изменяет память, мы ведь именно туда собирались, пока нам не помешал ваш служака.

– Он такой же наш, как и ваш, – сердито пробурчала Катарина, уязвленная замечанием Генорре.

– Ну да, – рассмеялся капитан. – То-то вы обе так щебетали вокруг него…

– Но-но, сеньор! – воскликнула Лионелла, почувствовав себя не менее оскорбленной, чем Катарина.

– Прошу прощения, сеньориты, – насмешливо извинился пират. – Пришпорьте ваших скакунов, – посоветовал он. – Наш путь далек.

Ни Лионелла, ни, тем более, Катарина, впервые отправившаяся так далеко за пределы отцовского поместья, не имели ни малейшего представления, насколько действительно долго придется ехать до упомянутого Толемарнского мыса. На третий день пути, когда хвойный лес сменился зелеными лугами, а прямо по курсу над горизонтом поднялась стена гор с заснеженными шапками на вершинах, цыганка решила внести ясность:

– Скажите, сеньор, – обратилась она к Генорре. – Вы точно уверены, что мы едем туда, куда надо?

– Абсолютно, – отозвался пират. – За этими горами лежит долина, оттуда до побережья рукой подать, там и ваш мыс.

– И как мы перелезем через эти горы? – полюбопытствовала Катарина.

– Найдем проводника, – просто ответил пират. – Вон как раз какая-то деревушка, там наверняка найдется кто-нибудь, кто знает путь через перевал.

Мирингельм не спросил ничего – чародей, как обычно, был занят стихосложением, рифмуя и записывая на страницы магической книги свои впечатления от путешествия.

Впереди и в самом деле показалось небольшое селение, над крышами домов которого вились дымки, поднимавшиеся из труб.

– Мы как раз к ужину, – удовлетворенно констатировал Генорре, втянув ноздрями аппетитные запахи, доносившиеся со стороны деревни. – Сдается мне, что вон тот большой дом – это постоялый двор, где усталым путникам не откажут в ночлеге и сытной трапезе.

– Если только у путников найдется, чем заплатить, – уточнила Лионелла с изрядной долей сарказма. – Может быть, вы запамятовали, сеньор, но мы с подругой совсем недавно сбежали из-под ареста, да и ваши карманы, насколько помнится, пусты. Если только у Мирингельма завалялся медный грошик.

Обернувшись к чародею, ехавшему позади, она спросила:

– Что скажешь, Мирингельм?

Болотный маг оторвался от своей книги, поднял на девушку задумчивый взгляд и ответил:

– Ну разве мог ли кто представить,

Что из туманных из болот

Рука судьбы сюда доставит,

К горам высоким занесет…

Катарина махнула рукой и пробурчала:

– Нашла, кого спрашивать. Что, по-твоему, он еще мог сказать?

– О, не извольте беспокоиться, сеньориты, – ухмыльнулся пират. – Мои карманы уже не так пусты, благодаря вашим охранникам. Они были так великодушны, что ссудили нам некоторые средства в дорогу.

– Да вы деловой человек, сеньор! – оживилась Лионелла.

– Само собой, – снова засиял Генорре самодовольной ухмылкой и гордо подбоченился.

Деревенька, в которую в конце концов въехали путешественники, оказалась на редкость пустынна. Лишь корова, лениво пережевывающая сено за низеньким заборчиком, взглянула на незнакомцев большими глупыми глазами, да две грязные овцы уставились на них не менее удивленно. Основное недоумение четвероногих сельских обитателей наверняка вызвал вид необычной гигантской птицы, на спине которой гордо восседала Лионелла, ее товарищи выглядели более привычно.

Без труда отыскав трактир, путешественники спешились, привязали своих животных у коновязи и вошли внутрь.