Шпион, которого я убила

Задержанные подозреваемые — пятнадцать человек — были отвезены в специзолятор ФСБ на двух фургонах, причем коммерсант Женя, истопник и осветитель Марат оказались в фургоне вместе с Надеждой и поделили ее полпачки сигарет на четверых.

— Хватит реветь, — толкнул плечом Надежду Марат. — Может, выкарабкается твой помреж.

— Нет. Он умер. Я знаю, — бесстрастно ответила Надежда, не вытирая полоски слез на щеках, а истопник перекрестился, пожелал Петровичу царства небесного и, удивленно ощупав красный галстук на шее, поинтересовался: «Чья это удавка?»

— Однако! — Полковник в буфете посмотрел на свои часы. — Майор Курганова, выясните координаты организации, предоставляющей театру коз, ослов и лошадей. Спектакль уже двадцать минут как кончился, почему не забирают животное?

— Есть выяснить координаты, — пробормотала Ева и не двинулась с места, вытянув ноги и расслабившись на неудобном стуле. Она только что с криками и угрозами упросила Далилу не ехать с Женей в изолятор, а сесть в машину лейтенанта Осокина, который отвезет ее домой и, может быть, даже… Нет, лучше не думать про массаж. Болела голова, отваливались ноги, а беседа Кошмара и Милены о ностальгических временах КГБ навевала ужасающую тоску пополам с тревогой.

Раскрасневшаяся Милена, заталкивающая сигарету в длинный мундштук, и полковник Кошмар, у которого количество выпитого угадывалось только по замедленной речи, сидели друг напротив друга, как два призрака страдания и власти. Старая женщина разговаривала с Кошмаром дружелюбно и спокойно, полковник разглядывал ее с исследовательским интересом, как удачно выжившую послерепрессионную особь, сочетающую в себе спокойствие ненависти с хорошей памятью.

Сонная Кошелкина и охранник привели удивленного водителя фургона для перевозки животных-актеров. Милена, прощаясь, поцеловала козу в лоб. Кошмар галантно предложил Милене согнутый локоть и собственный автомобиль для доставки ее домой. Милена, выдохнув ему дым в лицо, подошла к Еве.

— Я не поеду с полковником, он пьян, — кивнула она в сторону так и застывшего с отставленным локтем Кошмара.

— Не беспокойтесь, его автомобиль с водителем, — зевнула Ева.

— Все равно. Он может меня ликвидировать, — заявила Милена. — Я знаю Бобра. Я очень хорошо знаю Бобра, — наклонилась она к закрывшей глаза Еве. — Наверное, я последний человек на Земле, который может его узнать. Я поеду с вами.

— Бобра, — устало кивнула Ева. — Это кличка, конечно. Странно для гэбистов, но она созвучна с его фамилией. Видите, как на меня косится ваш полковник?

Ева посмотрела на Кошмара. Тот как раз открыл свои карманные часы и вдумчиво сопоставлял расположение стрелок с цифрами.

— Ладно, пошли, — встала она.

— У вас есть оружие? — не унималась Милена.

— Конечно, не беспокойтесь. У меня есть оружие, я не пила, я хорошо вожу машину.

— И вы — снайпер. А вот ваш полковник оружия не носит.

— Точно. Идете?

Устроив Милену на заднем сиденье, Ева села за руль и спросила адрес.

Милена по слогам назвала улицу, потом — многозначительно — номер дома. Потом выдала справочную информацию о прежних, дореволюционных владельцах дома, потом рассказала, как квартира досталась ее мужу.

— Мне почему-то этот адрес знаком, — пробормотала Ева, осторожно выезжая с площади у театра. Тут же среагировал динамик в ухе:

— Это квартира работницы костюмерного цеха Булочкиной. Она проживает в комнате коммунальной квартиры с двумя соседями.

Ева резко затормозила. Милена удержалась руками за переднюю спинку, но причудливое сооружение на ее голове в виде нашлепки с бахромой и перьями слетело.

— Вы живете с Надеждой Булочкиной? — Ева посмотрела на Милену в зеркальце. Милена внятно, с удовольствием выругалась матом, потом расправила свою нашлепку с бахромой, устроила ее на голове, прикрепила длинной булавкой и спокойно заявила:

— Надежда добрая девочка, но дура с шилом в одном месте. Она погибнет, если не найдет покровителя. Вы понимаете, о чем я?

— Я понимаю, — кивнула Ева, плавно взяла с места и достала пищащий телефон.

Незнакомый голос сообщил, что ее сын задержан за хулиганство и оскорбление лиц при исполнении и в нетрезвом состоянии находится в сорок втором отделении полиции Западного округа.

Ева резко затормозила.

— Если вы позволите, — Милена поймала съехавшую шляпку, — то я выйду.

Мои представления о вождении автомобиля несколько отличаются…

— Простите. Неприятности. Трудный день. Я вас довезу и отведу домой.

Только я быстро поеду, можно?

— Если не будете тормозить через каждые сто метров, то можно.

— Вы действительно хорошо водите, если очень быстро и не отвлекаетесь по пустякам, — похвалила она у дома, с медлительной грацией высокого человека выбралась из автомобиля и разрешила проводить себя до квартиры.

Выражение лица Евы при виде ее разоренной комнаты Милену рассмешило.

— Это просто ревизия. Освобождаюсь от лишних вещей перед дальней дорогой. Подарить вам что-нибудь? У меня есть чудное перо австралийского попугая, дивный фиолетовый оттенок, как раз под цвет ваших глаз!