Шпион, которого я убила

В потуге выяснить, кто это скребется, он приподнимает голову, видит капельницу рядом с собой, и трубочку, воткнутую в вену на руке, и едва освещенный стол с читающей медсестрой. Девушка поворачивает голову и слабо улыбается ему. Эта улыбка прогоняет страхи, Михаил Петрович расслабленно опускает голову и закрывает глаза.

Маргарита, вдруг проснувшись, садится в своей черной шелковой постели.

Она видит мужчину в серой больничной рубахе. Мужчина осматривается с видом потерявшегося человека и доверительно обращается к ней.

— Это черепахи идут, — говорит он шепотом. — Я упал на сцене, какой позор!

Во всем городе, скрежеща когтями по линолеуму, по крашеным доскам, по жестким ковролинам, идут к батареям черепахи — заблудившиеся в поисках тепла слуги вечности. А батареи холодные. Их просто проверяли и включили на полдня.

Отопительный сезон еще не наступил.

19. Учительница

В кабинете директора разговаривать не хотелось, в пончиковую, где директор обычно перекусывал во время большой перемены, Ева идти отказалась и предложила ему небольшое кафе у метро. Директор уважительно вдохнул крепкий запах молотого кофе и минуты три наблюдал, как молоденькие девушки выжимают сок из грейпфрутов.

— Я угощаю, — предупредила Ева, как только директор начал изучать цены в меню.

— С чего это?

— Я заинтересована в нашей беседе, я вас пригласила, — пожала плечами Ева.

— А я — мужчина, — не сдавался директор.

— А мне нужна от вас информация.

— Ну, если информация…

— Отлично. Хотите хорошенько заправиться или чуть-чуть перекусить?

— Это, Ева Николаевна, зависит от важности интересующей вас информации, сами решайте. — Директор устроился поудобней.

— Что это такое? — ткнул он через несколько минут вилкой в непонятное блюдо.

— Желе с фруктами в винном соусе.

— Ну, знаете!.. Я всего лишь директор средней общеобразовательной школы, вы меня ни с кем не путаете?

— Нет. Именно вы мне и нужны. Расскажите подробно про угрозу государственного переворота. Вы обещали побеседовать с Фикусом. Побеседовали?

— Побеседовал. Он, как ни странно, перед вами уважительно робеет и верит всему, что вы говорите. Так что навешиваю на вас с полного его согласия эту тайну. Некоторые ученики одиннадцатого "А" проходили практику в компьютерном центре Института тонких технологий.

— Это, конечно, были самые отличившиеся по мат-обеспечению и программированию?

— Можно сказать и так, но лично я считаю, что степени умения в данной области больше зависят от наличия самой современной дорогой техники у ученика дома, а не от того, насколько он успевает по предмету. Если вы еще не в курсе, ученик этого класса Мятушкин представил свою разработку по охранным системам в патентное бюро…

— Я в курсе, — улыбается Ева.

— А ученик Вольский победил в конкурсе, проводимом в Интернете Всемирной ассоциацией «Ученые XXI века за мир и экологию». Так вот, курировал их практику в институте преподаватель физики, известный вам Фикус. Наши компьютерные гении прошли курс переподготовки программистов руководящего звена, а на предпоследнем, восьмом, занятии что-то Фикуса насторожило, и он попросил работающих в центре специалистов подключиться к их контактам. Программист института перевел на свой компьютер все разработки, которыми мальчики обменивались с отечественными и иностранными респондентами. Информация была закодирована, попала к Фикусу именно в зашифрованном виде, и вот в конце августа перепуганный Фикус звонит мне домой ночью. Он расшифровал коды, отпечатал полтора десятка страниц, я эти страницы просмотрел, и потом мы с Фикусом часа два по очереди уговаривали друг друга не звонить в органы.

— Да не пугайте вы меня! — засмеялась Ева, наблюдая, как директор неуверенно потрогал коричневую палочку на тарелке. — Это сухарики. Засушенный шоколадный бисквит, полейте их вишневым соусом. Сейчас-то вы чего волнуетесь?

— Ну как же, — директор вытер лоб салфеткой и неуверенно взял соусник, — я ведь сейчас как раз разговариваю с представительницей тех самых органов, к которым мы с Фикусом договорились обратиться только в крайнем случае. Вы зря смеетесь, потому что первая информация, которую мальчики предоставили на рассмотрение в Международный валютный фонд, да-да, именно туда, это информация о хранящихся на складах одного уральского завода двух десятках атомных бомб.

— Ничего не понимаю, — созналась Ева, выдержав многозначительный взгляд директора.