Шторм

— Эй, Иоаким, дай мне шанс.

— Да ну тебя, — Иоаким вышел из комнаты.

Рино пошел за ним. Сын сидел на кухне, демонстративно уставившись в окно.

— Мне очень жаль, Иоаким.

— Все охрененно… запуталось.

— Все?

Иоаким кивнул.

Рино сел.

— Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Что тебя мучает.

— О боже, — Иоаким закрыл ладонями уши и уставился на стол.

— Мама говорит, что ты стал очень раздражительным.

Иоаким все еще сидел, зажав уши руками.

— Расскажи о Роне, — сказал Рино с надеждой.

— И дался тебе этот Рон!

— Я просто пытаюсь узнать.

— Что? — Иоаким поднял взгляд. Между бровями залегла глубокая морщинка.

— Что тебя мучает.

— Разве тебе не нужно идти?

— Боюсь, что нужно.

— Ну и иди, — Иоаким всплеснул руками, и в свете свечи Рино заметил, что на ладони у сына что-то написано.

— Кто такая Ребекка?

Иоаким замер и сжал кулак.

— Она красивая?

Иоаким снова уставился в окно.

— Вы в одном классе учитесь?

Иоаким, похоже, все еще интересовался видом погруженного в темноту Рейне.

— Блондинка или брюнетка?

— Я бросил пить эту дрянь, — внезапно сказал Иоаким.

— Дрянь?

Иоаким поерзал на стуле.

— Что именно?

— Лекарства, блин, — Иоаким теребил в руках какую-то тетушкину безделушку.

То есть откат в поведении связан не с присутствием в его жизни голландца.

— Почему?

Иоаким пожал плечами.

Рино сидел, рассматривая своего сына. За последние полгода тот заметно вытянулся, но, казалось, не везде, в первую очередь выросли руки и шея. Иоаким все так и сидел, сжав бледные кулаки, и тут Рино понял.

— Ребекка?

— Что с ней?

— Все дело в ней, да?

Иоаким снова взглянул в окно.

— Ладно, Иоаким, я не буду на тебя давить.

— Я не хочу казаться психопатом.

— А ты кажешься?

Иоаким тихонько кивнул.

— Ты принимаешь лекарства, Иоаким, это совершенно не значит, что ты психопат.

— Ты думаешь, это круто, а? Лекарства пьют свихнувшиеся старики.

Рино не мог не признать, что понимает сына. Для четырнадцатилетнего подростка принимать лекарства, подавляющие гиперактивность, совсем не круто.

— Ты боялся, что Ребекка узнает?

Иоаким пожал плечами.

— У моего приятеля есть дочь, — сказал Рино и поудобнее уселся на стуле. — Ей сделали операцию на сердце, когда ей было всего несколько месяцев от роду.

— И что?

— С тех пор она пьет лекарства. Сегодня ей шестнадцать, мальчишки штабелями за ней укладываются. Многие из них учатся с ней в одном классе с самого начала и знают, что она пьет лекарства. Ее зовут Вильде.

Иоаким посмотрел на отца, широко раскрыв глаза.

— Вильде из десятого?

— Ага. Ты бы отказался, если бы она предложила тебе встречаться?

Иоаким снова принялся разглядывать Рейне.

— Ну, скажи! Если, конечно, не брать в расчет Ребекку? Иоаким легонько ударил его кулаком по плечу.

— Мне нужно идти. Двое пропавших только что нашлись. Мне нужно с ними поговорить. А попозже вернусь.

Через пять минут он уже снова был в пансионате. Ветер все так же бушевал, Рейне оставался без телефонной связи и электричества. Заведующая, торопясь, направилась к нему, как только он вошел, и протянула руку, не дойдя до него метров пять.

— Я ведь так и не успела поблагодарить вас как следует.

— Как у них дела?

— Врач сейчас осматривает Героя. Кажется, с ним все будет в порядке.

— А Симскар?

— Мы его покормили и уложили в постель. Физически с ним все в порядке, но так как Шур ничего не говорит, мы не можем знать точно.

Заведующая была бледна, под глазами залегли глубокие тени.

— Мне нужно как-нибудь с ним поговорить.

Она с сомнением пожала плечами, но проводила его по коридору к палате.

Шур Симскар сидел на кровати, опустив глаза. Тонкие светлые волосы плотно облегали череп, бледное лицо было все испещрено морщинами.

Рино показалось, будто он чувствует шлейф того же запаха, которым были пропитаны стены дома Симскара, и подумал, что мужчине, сидящему перед ним, не мешало бы принять душ.

— Скажу прямо, — сказал Рино, придвигая стул поближе к кровати. — Я знаю, вам трудно говорить. Но у меня есть к вам несколько вопросов. Достаточно будет, если вы будете кивать или качать головой. Пойдет?

Симскар быстро взглянул на инспектора, а затем кивнул.

— Тот мужчина с ожогами, который лежит в нескольких метрах отсюда, вы знаете, кто он такой?

В глазах Симскара отразилась паника, но он кивнул.

— Это Боа?

Снова быстрый взгляд и кивок. То есть Рино был прав.

— Он переехал сюда зимой. Вы сразу его узнали?

Симскар, похоже, испугался, так что Рино поспешил исправиться.

— Вы узнали его не сразу?

Симскар открыл рот, словно желая что-то добавить. Рино протянул ему ручку и блокнот, которые захватил из дома. Симскар осторожно взял их и написал большими печатными буквами: Я ПОЧУВСТВОВАЛ.

— Как вы это почувствовали?

Снова печатные буквы: В ГОРЛЕ. ЗАСТРЯЛИ СЛОВА.

— Заикание? — спросил Рино.

Симскар кивнул.

— Слова застряли, как только вы его увидели?

Снова кивок.

— Потому что вы заикаетесь из-за него?

Симскар опустил голову. Ответ ясен.

— Вы его ненавидите?

Тактически абсолютно неверный вопрос, и, строго говоря, с ним стоило бы подождать, но Симскар снова схватил ручку: РАНЬШЕ НЕНАВИДЕЛ.

— А теперь?

НЕТ.

— Почему?

Симскар слегка пожал плечами.

— Вы приходили к нему?

Симскар кивнул.

— Зачем?

ПОБЕДИТЬ СТРАХ.