Штормовое предупреждение (СИ)

Ковальски почувствовал прикосновение к горлу и сильнее задрал подбородок. Даже если маньяка сейчас накроет, и он полоснет его ножом, соблазненный пульсацией крови в жилах, даже так будет лучше, чем вчера... Но Рико только касался его, изо всех сил стараясь не доставить неудобства. Его рука опустилась с горла ниже, ищущая и будто живущая собственной жизнью. Подрывник сомневался, борясь сам с собой и, наконец, то ли приняв решение, то ли наплевав на все решения скопом, положил ладонь на грудь лейтенанту, напротив сердца. Прижал ее с силой там, где напарнику было так горько, а сомкнутыми губами гладил ему ухо, и в том, что он одним и тем же жестом хотел что-то сказать Ковальски и отшибал тому понимание напрочь, была глубочайшая ирония.

Нормальные люди никогда не обращались с ученым подобным образом. И где здесь логика? Почему на всем белом свете самым нежным, самым осторожным с ним был сто килограммовый громила с поехавшей крышей?..

Рико, не чувствуя сопротивления, взял его ухо в рот. Сжимал добычу губами, легонько покусывал, трогал языком, понемногу отключая старшему по званию мозги.

Теплая ладонь на его груди, теплое дыхание с ним рядом. Он должен совершить над собой усилие, должен осознать происходящее…

Как же это все объясняется? Как бы все это пояснить?.. Хотя бы себе – главное себе, а там можно и другим… Каковы там Джокьякартские принципы? Как это нынче называют? Пансексуальность, нет? Квир?.. Гендерное-что-то-там-определение… Ох господи, его ухо…

Ковальски поймал себя на том, что ему действительно плевать, как такие действия могли бы быть истолкованы. Чисто в теории знал, что зачастую мужчины избегают однополых контактов, не желая терять своей маскулинности. Но черт подери, какое отношение к этому понятию имеют личные предпочтения? То, с кем ты строишь отношения, мужчиной тебя не делает. Делает то, как ты их строишь, и еще много другого делает, что не относится к сфере личной жизни вообще. Он сам – военный, чье существование связано с постоянной опасностью и с тем, чтобы не подвергать оной жизни других людей. И руки у него из плеч, он вполне в состоянии с бытовыми поломками разобраться, и голова на этих его плечах, если уж на то пошло, имеется, и вроде бы недурная. И все это не свалилось на Ковальски с неба, а являлось итогом многолетних усилий. А усилия, в свою очередь, уже могли составить ему характеристику.

Он твердо знал об этом, как о присущих ему неотъемлемых частях его личности, как знал и то, что они не исчезнут, если Рико приласкает его ухо еще раз. Если твои поступки не делают тебя мужчиной, то и ничего другого не сделает, и уж тем более никак не повлияют на положение дел твои предпочтения в том, с кем тебе тепло... Да, конечно, обычно так не поступают, но он, черт побери, ученый. И ему, как ученому, претит мысль отказывать какой-то гипотезе в праве на существование только потому, что «другие так не поступают».

На гендер плевать, но между ними никогда не было ничего, что бы могло намекать… Они всегда были просто друзья. Надежные, готовые протянуть руку помощи, что бы ни случилось, они…

Рико обнял его сзади, выпустил пылающее уже ухо и потерся лбом о бледнокожее плечо. Да. Окей. Обычно друзей связывают вещи попроще. Общие интересы, общее дело, общие взгляды на жизнь и принципы… Их двоих связывало ощутимо большее. По роду деятельности так уж произошло, что было, чему связать. Обо всем, что они пережили за все годы, и не вспомнить. Но ему никогда не приходило в голову оценивать это как-то по-особенному, видеть во всей этой непрекращающейся катавасии нечто большее, нежели надежное сотрудничество. Отряд и отношения внутри отряда были чем-то знакомым и привычным. Чем-то, что существовало всегда, и нечему было тут удивляться. Это же его отряд. Он привык к тому, как всегда дела обстоят, и просто никогда не задумывался над ними – до того момента, как Рико не показал ему, что и над этим тоже можно покумекать.

Правильно ли это все? Настоящее ли это все? То, что сейчас так щедро отдает ему Рико, без счета, без оглядки? Все это, чего не отдавал никто и никогда, не так, не настолько… Как ему это все понимать? Как ему понимать Рико? Как ему самого себя понимать, в конце концов? Особенно сейчас, когда он малодушно понимать вовсе не желает. Всегда считал себя человеком с принципами, и вот, стоило его чуть-чуть погладить – и все. Веревки можно вить.