Штормовое предупреждение (СИ)

-Еще! – потребовал он, не будучи в состоянии открыть глаза. Рико только что снова коснулся его, где надо, внутри, и от этого просто темнело в глазах. Подрывник подался назад, плавно, неторопливо, и лейтенант под ним простонал так же медленно, как будто был каким-то диковинным музыкальным инструментом, на котором Рико исполнил что-то не предназначенное для ушей посторонних. Он толкнулся еще и следом снова, более смазано, на этот раз не попав куда надо, и Ковальски опять приподнялся на локтях, подавшись навстречу Рико сам, давая тому почувствовать и запомнить. Было что-то в том, как он показывал Рико что к чему – ушла первоначальная неловкость и стыд, и ощущение, будто все происходящее неправильно, – все они исчезли. Рико тихонько порыкивал, поглаживая лейтенанта по бедрам и бокам, и ждал, стараясь не отпустить вожжи. Не послать все к чертям и не оттрахать его, наконец, до звона в ушах, свалив на постель – так, а потом забросив себе на плечи его длинные ноги, а после перевернув на живот – и еще как-нибудь, только бы не останавливаясь. Чтобы тот царапал ему спину и стонал на ухо, и больше ничего ему было бы не нужно... Но мечты мечтами, а чтобы любовник правда стонал на ухо, придется потерпеть, пока он не покажет всего, что надо. Потерпеть какую-то минуту, но потом, когда ему снова предоставят свободу действия…

Ковальски буквально силой заставил себя расслабиться, и Рико, как мог, пытался помочь ему в этом, старался быть ласковым, проявить участие, хотя у него уже руки дрожали, и он еле держался.

У всего на свете есть обратная сторона – и не всегда она плоха: при всех своих отличиях от обычных людей, Рико обладал чудесной моторной памятью. Ему стоило один раз увидеть или попробовать, чтобы он в несколько минут мог разобраться, что к чему. Как водить самолет, перебирать мотор или почистить автомат, как приготовить жаркое, починить холодильник или вышить гладью цветочек... И сейчас он тоже сориентировался быстро. Запомнил угол и место, двигался, не пытаясь своевольничать, стараясь не доставить лишней боли. Он хорошо знал, что такое боль — настоящая, заслоняющая собой весь прочий мир. Эти жалкие синяки и царапины, которые он ненароком мог оставить на объекте своих переживаний, и рядом не стояли с настоящей болью, но он все равно старался обойтись без этого.

И он, в конце концов, дождался момента, когда смог взять Ковальски за пояс, впиваясь в выпирающие тазовые кости, координируя каждое движение, и делать с ним то, что тот сам попросил, снова и снова, раз за разом, не давая ни свести колени, ни как-то снять нагнетаемое напряжение. Пока ученый не зарычал, точно так же неразборчиво и без слов, как рычал сам Рико – и тот его отлично понял.

Удержать Ковальски, когда тот вошел в раж, было не так-то просто: двухметровый спецназовец с отличной физподготовкой взбрыкивал так, что неясно было кто тут кого, собственно, трахал. Рико это нравилось – и тогда, когда они были нежны друг с другом нравилось, и сейчас, когда оба оголодали, тоже. Он чувствовал, что любовник его хочет, подстраивается и, вместе с тем, заставляет подстраиваться под себя, стараясь не слететь раньше времени, и подрывнику чертовски нравилось чувствовать это все. Он хотел продлить это безумие, пока сможет – и вместе с тем не мог дождаться того момента, когда лейтенант под ним дойдет до пика. Сожмется вокруг, стиснет, будет рвано вздрагивать всем телом, счастливо вскрикивая каждый раз, а после растянется на постели, мокрый, тяжело дышащий и весь, весь его, Рико, не чей-то еще...

Рико не сводил взгляда с напарника — закушенная губа, судорожно сжатые руки, ходящие ходуном ребра – все вместе и каждая деталь по отдельности цепляли его взгляд. Он мечтательно зажмурился, подумав о том, как Ковальски утянет его за собой следом, и это будет как… Как же он это называет… Такая реакция, когда одно следует за другим, и события неразрывно связаны… Цепная?.. Но слово «цепная» в сознании Рико рисовало только сторожевую собаку. Впрочем, решил он, не так уж это далеко до истины. Эта «цепная реакция» – в точности как цепная собака, и так же охраняет то, куда другим соваться не следует...