Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть третья

Вместо костра зияла небольшая воронка. Обгорелые дрова валялись, разметённые взрывом. В пяти метрах лежал разорванный котелок с разбросанными ошмётками варёной картошки. Битые бутылки, кружки, помятые взрывом банки тушёнки. И посреди всего этого – четыре окровавленных тела, нашпигованных осколками мины. Все вокруг орали, суетились, перевязывали стонущих раненых, кого-то куда-то тащили…

А Пашка стоял, и сдёрнув танкошлем с головы, плакал, как ребёнок.

Андрей стоял рядом, ошеломлённый и подавленный, не в силах успокоить друга. Да и какое тут к чертям собачьим, успокоение?

– Всех… всех… – всхлипывал Паша, – четыре раза я в танке горел! Дважды оставался лишь я один… из всего экипажа! Два раза терял половину экипажа… думал, ну всё… войне конец, до Берлина дошли, всё уже… а оно вон так… опять один остался! И этих тоже… такие парни! эх…

Из подъезда, не церемонясь, волоком тащили кого-то в немецкой форме. Затянутый в круг фриц оказался подростком лет 14..15 из Гитлерюгенда, в мешковато сидевшей на нём немецкой форме. Он, безобразно раззявив разбитый в кровь рот, навзрыд рыдал, и что-то визгливо и с надрывом выкрикивал. За ним следом тащили и небольшой 50-мм миномёт, с которым он и был пойман на чердаке дома.44 Пашка, стиснув кулаки, молча врубился в толпу и зло расталкивая собравшихся, стал стремительно пробиваться к её эпицентру…

Во вспыхнувшей суматохе и находившийся в шоковом состоянии Андрей не заметил, что его вещмешок, валявшийся среди разбросанных взрывом вещей, занялся почти невидимым в солнечном свете неярким пламенем. Бутылка с трофейным спиртом, лежавшая неподалёку, разбилась при взрыве и спирт, попав на его вещмешок, мгновенно вспыхнул. Когда спустя несколько минут, вспомнив о нём, Андрей вернулся к размётанному взрывом кострищу, от вещмешка остались только лямки…

Всё остальное превратилось в пепел, в том числе и семьдесят одно письмо, которые он за эти полтора года успел написать Агнии.

Глава 26. Высший приоритет.

Агния снова находилась в том же зале. Но теперь она не висела, подвешенная в пространстве, а просто стояла босиком на прохладном полу. Как тяжёлые свинцовые капли падали в душу слова, которые она слышала. Так же, как и тогда, 500 дней назад, вся её эфирная сущность трепетала. Но теперь не от страха, а от радости.

– …Ты с честью прошла испытание, все 500 дней и 500 ночей. За это время ты не сделала ни одной ошибки. Поздравляю. Теперь насчёт твоей просьбы.

Голос умолк, выдерживая томительную и тревожную для Агнии паузу.

– Ты изъявила желание снова стать человеком. Необычная просьба. Для Ангела. Обычно просят другое.

Долгая, долгая пауза, во время которой Агния, вся трепеща, стояла, переминаясь босыми ногами на холодном каменном полу.

– Во время твоего полуторамесячного наказания ты проявила поразительные способности по решению кризисных ситуаций различными силовыми способами. Такое дано немногим. Это талант, который надо развивать. Тебе предлагается после завершения естественного жизненного пути твоего подопечного пройти новый цикл развития. Ты станешь Ангелом-Воителем. Это большая честь, и ты это знаешь. И такое предложение делается только один раз.

Ноги Ангела дрожат на холодном полу, руки нервно теребят свисающие вниз кончики крыльев…

– Подумай трижды, прежде чем ответить НЕТ.

– Нет! Нет!! И ещё раз Нет!!! – выкрикнула она, и многократное эхо, усилив её голос, десятки раз, затихая, отразилось от сводов, теряющихся в вышине.

– Я! Хочу! Быть! Человеком! Отпустите! Меня! К нему! Я его люблю!

И снова эхо прогрохотав много-много раз, и затихая, ослабло наконец, и с рокочущим бормотаньем растворилось в пространстве.

Наконец, Голос, выдержав долгую-предолгую паузу, промолвил негромко и внушительно:

– Ты ещё раз изъявила желание снова стать человеком. Основным и единственным мотивом ты назвала то, что за время отбывания твоего наказания у тебя и у твоего подопечного возникло чувство взаимной Любви.

Снова долгая и томительная пауза…