Шуршатель

Маргарет Лэйдлоу - совсем другое дело. Это было совершенно очаровательное существо с грацией лесной нимфы и лицом с картин Греза <Грез/>(1725 - 1805) - французский живописец, автор многочисленных сентиментальных и нравоучительных полотен.>. Она так мило коверкала английские слова, что вскоре Томми перестал удивляться тому, что большинство мужчин рано или поздно превращаются в ее рабов. Похоже, Томми приглянулся ей с первого взгляда, и, чтобы не слишком выделяться, он позволил зачислить себя в ряды ее поклонников.

- Мой Томмии, - говорила она. - Но я положительно не могу идти туда без моего Томмии. Волосы у него совершенно как солнышко на закате, не правда ли?

Ее отец был фигурой куда менее приятной. Очень вежливый, совершенно негнущийся, с маленькой черной бородкой и пронзительными глазками.

Первой удача улыбнулась Таппенс.

- Посмотри-ка, Томми. Похоже, они фальшивые, - сообщила она, протягивая ему десять фунтовых банкнот.

Томми внимательно осмотрел бумажки и подтвердил диагноз.

- Откуда они у тебя?

- От Джимми Фолкнера. Ему их дала Маргарет Лэйдлоу - поставить на лошадку. Я сказала, что мне нужны мелкие деньги, и дала ему взамен десятку.

- Все новенькие и хрустящие, - задумчиво протянул Томми - Не через многие же руки они прошли. Думаешь, сам юный Фолкнер ни сном ни духом?

- Джимми? Да он прелесть! Мы с ним большие друзья.

- Да, я заметил, - холодно сказал Томми. - Думаешь, это действительно необходимо?

- При чем тут необходимость? - удивилась Таппенс. - Просто он мне нравится. Такой милый мальчик. Буду только рада вырвать его из когтей этой женщины. Ты не представляешь, сколько он на нее тратит!

- Сдается мне, Таппенс, он не на шутку тобой увлекся.

- Знаешь, мне тоже так иногда кажется. Но до чего же приятно сознавать, что ты все еще юна и привлекательна...

- Твоя нравственность, Таппенс, поистине в упадке. У тебя не правильный взгляд на вещи.

- Зато я уже целую вечность так не веселилась, - беспечно возразила Таппенс. - И, кстати, как насчет тебя самого? Что-то не больно часто мы видимся в последнее время. Уж не окрутила ли тебя Маргарет Лэйдлоу?

- У нас с ней исключительно деловые отношения, - твердо заявил Томми.

- А она хорошенькая, правда?

- Не в моем вкусе. Я не слишком большой ее поклонник.

- Лжец, - рассмеялась Таппенс. - Но я всегда считала, что лучше уж быть замужем за лжецом, чем за идиотом.

- Мне кажется, - с достоинством заметил Томми, - что возможны и другие варианты.

Таппенс только глянула на него с жалостью и удалилась.

В рядах обожателей миссис Лэйдлоу состоял простоватый, но весьма зажиточный джентльмен по имени Хэнк Райдер.

Мистер Райдер прибыл из Алабамы и с первого взгляда распознал в Томми своего будущего друга и поверенного в печалях.

- Замечательная женщина, сэр, - говорил он Томми, провожая прекрасную Маргарет обожающим взглядом. - Сколько культуры! Нет, с француженками никто не сравнится! Когда она рядом, мне кажется, что, создавая меня, Господь еще только учился. Да и то сказать, надо же ему было на ком-то набить руку, прежде чем браться за что-то столь прекрасное, как это совершенство в женском обличье.

Дождавшись вежливого согласия Томми, мистер Райдер принялся изливать душу.

- Просто позор, что такому небесному созданию приходится думать о деньгах.

- Неужто приходится? - ужаснулся Томми.

- Да вы только представьте, каково бедняжке. Этот сомнительный Лэйдлоу... Она же его боится! Сама мне сказала. Не решается даже намекнуть ему о своих маленьких долгах.

- А они и правда маленькие? - поинтересовался Томми.

- Конечно, раз я говорю! В конце концов, должна ведь женщина во что-то одеваться, а, как мне объяснили, чем меньше на ней надето, тем дороже это стоит. Кроме того, не может ведь такая прелестная женщина вечно ходить в одном и том же. Опять же, карты. Бедняжке ужасно не везет. Только вчера проиграла мне полсотни.

- Зато позавчера выиграла двести у Фолкнера, - возразил Томми.

- Правда? Вы меня просто утешили. Кстати, такое впечатление, что ваша страна просто наводнена фальшивыми деньгами. Сегодня утром платил в своем банке, так вежливый джентльмен за кассой сообщил мне, что половину купюр можно выбросить.

- Да что вы! И что, все они были новыми?

- Да, новенькие и хрустящие, словно от печатного станка. Я так понимаю, это те, что дала мне Маргарет. И кто их ей только всучил? Наверняка один из этих бандитов на скачках.

- Да, - согласился Томми. - Наверняка.

- Знаете, мистер Бирсфорд, светская жизнь для меня несколько внове. Все эти неприступные дамы да и общество вообще... Деньги прямо-таки тают на глазах. Я вам вот что скажу: хотите повидать жизнь - поезжайте в Европу.

Томми согласно кивнул, подумав про себя, что с помощью Маргарет Лэйдлоу Райдер, по всей видимости, повидает жизни и здесь, и обойдется ему это ох как недешево.

Тем временем появилось и второе подтверждение тому, что фальшивые купюры всплывают где-то совсем рядом, и всплывают, по всей видимости, не без помощи миссис Лэйдлоу.

Вечером Томми имел возможность убедиться в этом лично.