Шуттовская рота

– Страх заразителен, – объяснил командир, пожимая плечами. – Если бы я разговорился с тобой об опасностях космических перелетов, то, скорее всего, это только привело бы к тому, что я и сам начал бы тревожиться, а я не могу себе этого позволить. Видишь ли, Габриэль, нашей жизни угрожает многое, с чем мы ничего не можем поделать, – дорожные аварии, плохая пища, вероятность осуществления этих угроз мала, но если такая беда нас настигнет, нам придется плохо. Единственное, что я могу – и все остальные тоже, – это постараться выбросить все из головы. Может показаться, что бороться со страхом таким образом – все равно что сунуть голову в песок, но я вижу этому единственную альтернативу: позволить беспокойству съесть тебя живьем, парализовать до такой степени, что ты утратишь способность действовать. По-моему, это значит умереть, дышишь ты или нет. Лучше я сосредоточусь на том, что могу сделать. Я не могу сделать вселенную безопасной, не могу быть уверенным даже в личной безопасности. Нет никакого способа предсказать наверняка, сколько продлится моя жизнь, но я твердо решил, что, пока жив, буду действовать, работать, а не беспокоиться сложа руки.

Он замолчал, осознав, что от усталости стал чересчур болтливым.

– Во всяком случае, – сказал он, заставляя себя закруглиться, – мне жаль, что я не могу помочь тебе, Габриэль, но откровенно говоря, это не в моей власти.

– Да вы уже помогли, капитан, – улыбнулся легионер.

– Помог?

– Ну, по крайней мере вы дали мне пищу для размышлений. Спасибо, сэр.

Как ни странно, из всех проблем, которые преследовали его в тот день, именно последний разговор с Габриэлем не шел из головы Шутта и не давал ему уснуть, когда он в конце концов попытался это сделать. Несмотря на уверения легионера, что беседа с командиром ему помогла, Шутт чувствовал, что его помощь и советы были не на должном уровне.

Динамика группы, личный имидж, военная стратегия и, разумеется, финансы – командир чувствовал, что разбирается во всем этом, может помочь вверенным ему людям и обучить их. Но более глубокие проблемы? Затрагивающие душу?

В приливе озарения Шутт решил поступить так, как поступал всегда, когда сталкивался с проблемой, выходящей за рамки личных возможностей, – найти специалиста. Соскользнув с постели, он подошел к письменному столу, включил свой компьютер «Мини-мозг» и, словно в тумане, составил запрос в штаб Легиона. Если его легионеры нуждаются в духовном руководстве, то, бог свидетель, он достанет для них специалиста по духовной части. Капеллана!

Нажимая клавишу ввода, он почувствовал, как с души у него свалился камень, но тут же его сокрушил груз усталости. Шутт нетвердой походкой пересек каюту, рухнул на кровать и погрузился в глубокий сон без сновидений.

Глава 6

Дневник, запись № 209

Практические занятия и лекции, организованные во время полета моим боссом, преисполнили легионеров уверенностью в том, что они вполне готовы к выполнению задания. Это убеждение, разумеется, поддерживалось командиром и другими офицерами, которые тщательно скрывали свои подозрения и опасения от солдат. Поэтому после прибытия на место легионеры с нетерпением ждали начала дежурств, а руководство роты лишилось сна от треволнений.

Однако ни инструктаж, ни записи на пленках, ни брошюры на самом деле не подготовили их должным образом к встрече с самой Лорелеей.

Космическая станция, известная в галактике под названием Лорелея, была официально признана предметом старины. Когда-то она была одной из первых частных станций и называлась Оазисом. Ее построили по старому проекту – в форме колеса со спицами – в качестве аванпоста для снабжения отдаленных колоний и дальних исследовательских кораблей, и наверняка очень дорогого аванпоста, так как при отсутствии тогда конкуренции некому было сбивать цены.

Однако по мере распространения цивилизации так называемая граница передвинулась дальше, и станции пришлось конкурировать со все растущим числом космопортов и баз снабжения, которые имели более современную конструкцию и, следовательно, более низкие затраты на эксплуатацию. В этот период только одно спасло станцию от уничтожения: ее традиционная репутация «безопасной гавани» или «порта свободы». То есть хотя люди жили и работали в других колониях и космопортах, но когда им хотелось поиграть в казино или отдохнуть, они отправлялись на Оазис.