Шуты и скоморохи всех времен и народов

Маккус сделался неаполитанским Полишинелем; Ламирид[86] в своей книге «Александр Север» в начале главы XLII называет Пуличенусом цыпленка. Нос у Маккуса клювом и его странное щелканье, похожее на звук, производимый петухом или курицею, быть может, послужили [причиной] происхождения этого насмешливого прозвища. Маккус продолжал забавлять толпу и под своим новым именем, когда был уничтожен языческий театр.

В начале семнадцатого столетия один итальянский артист по имени Сильвио Фюрилло ввел Пульчинелло в неаполитанские бараки. Он поручил роль одному из своих товарищей, Андре Кальчезу, который подражал с большим успехом акценту окрестностей Ачерра, города поблизости от Неаполя, недалеко от Чителла, первоначальной родины римского Маккуса. Далее было два Полишинеля[87] в народных театрах Рима и Испании: один из них был хитрый, лукавый и ветреный, другой глупый и неповоротливый. Различие между этими двумя характерами происходило, как говорят, от той сравнительно небольшой аналогии, существовавшей между жителями верхнего города Бевевента – умными, находчивыми, и обитателями нижнего города – тупыми, ленивыми, неразговорчивыми. Еще до сих пор Пульчинелла приводит в восторг неаполитанских лаццарони[88], с его коротенькою блузочкою, довольно пышною, с поясом или без пояса, и с его полумаскою, испещренною морщинами. Это фигляр, фокусник, но только отнюдь не злодей. Это тип старинного неаполитанского буржуа. Если случайно его представляют окруженным семьей, что бывает не часто, потому что Полишинель редко бывает женатым; он учит своих детей всегда употреблять хорошую пищу и быть постоянно веселыми, но отнюдь не предаваться обжорству и не делать так, как Грилло (слуга в итальянской комедии, уродливый, увечный и сумасбродный), который даже заболевает от расстройства желудка.

Другие персонажи ателланов точно так же участвуют в народных фарсах современной Италии. Саннио превратился в арлекина, торопливого и веселого, с деревянным мечом в руке и в пестрой одеже из лоскутков. Паппус превратился в Касандра – глупца, скрягу и ревнивца. Доссенус – в доктора, болтуна и невежду. Таким образом, современная итальянская commedia dell'arte сохранила почти без изменения все типы старого фарса древнего Рима.

Эти лица, унаследовавшие шутовство ателланов, не являются единственными народными шутами, которые развлекали итальянцев. Есть еще и другие, в особенности два, которые были совершенно иного сорта и в течение четырех столетий служили для римлян тем, что нападали на правительство и на своих могущественных современников, посылая им анонимные сатиры и эпиграммы. Тут дело идет о Пасквине[89] и о не менее знаменитом Марфорио. Эти шуты сделаны из мрамора. Пасквин – это статуя без рук, без ног и без носа; на эту статую насмешники наклеивали ночью свои сатиры, которые назывались Паскинадами. Вероятно, эта обезображенная статуя представляла фигуру гладиатора, который поражает другого, что видно по положению тела и по кускам другой статуи, выглядывающей из-под первой. Происхождение же обычая наклеивать на эти статуи всевозможные сатиры относится к старому сапожнику Пасквину, который любил говорить острые слова и шутки, так что в его лавке собирались шутники и люди его времени, любившие посмеяться. Но когда сапожник умер, то посетители его лавки, воспользовавшись незадолго до того отрытой статуей, стали на нее наклеивать свои сатиры и насмешки. Вельможи и прелаты римского двора, иностранные принцы, даже папы были поставлены в необходимость считаться с Пасквином[90]. Морери, между прочим, говорит в своем «Grand Dictionnaire historique ou le melange curieux de l’histoire sacrée et profane»: «Удивительно, что в таком городе, где так хорошо умели затыкать людям рты, не могли доискаться секрета, чтобы заставить замолчать мрамор».

Многие папы старались подавить дерзость этих людей, но это не имело никакого успеха. Адриан IV (1522—1523), между прочим, на которого нападали за его экономию, положительно граничащую со скупостью, решил приказать снять статую и сбросить ее в Тибр[91]. Но его отклонили от этого, доказав ему, что утопленный Пасквин не останется немым из-за такой безделицы, но будет квакать громче лягушек в болоте. Адриан IV был настолько благоразумен, что не привел в исполнение своего намерения. И теперь стоит Пасквин, прислоненный к палаццо Брацци, близ площади Навоны и может еще вести войну эпиграмм с римским правительством.

Что же касается до Марфорио, это кузен Пасквина, именно тот, который подавал ему реплики в разговорах, которые заводили оба каменных насмешника всякий раз, как только происходило какое-нибудь важное судебное дело, возбуждавшее общественное мнение в Риме. Марфорио – это статуя, изображавшая какого-то бога реки, склонившегося на урну. Название ее произошло от того, что она была отрыта из земли на форуме Марса (Martis foro). Сначала ее поставили близ палаццо Брацци, где она находилась по соседству с Пасквином, теперь же она перенесена во двор нынешнего Капитолийского музея.