Сибилла

Когда Лотарь, выздоравливая, начинает приходить в себя, он обнаруживает, что у его постели неотлучно дежурят монсеньор Кейтсби и отец Коулман. Показывая герою различные изображения лика Мадонны, Кейтсби интересуется, не пробуждают ли они у него каких-либо воспоминаний, но юноша не помнит «ничего с той самой секунды, когда он был сражен выстрелом на поле Ментаны» (Disraeli 1870b: 321). Когда он снова встает на ноги, у него входит в привычку ежедневно в сопровождении монсеньора Кейтсби посещать службу в иезуитской часовне, расположенной по соседству. Во время этих визитов Лотарь замечает, что прихожане выказывают ему знаки почтения, сообщает об этом Кейтсби и слышит в ответ: «<…> [как и] любому, кто удостоился <…> благодати Божией» (Ibid.: 328). Лотарь удивлен. Состояние здоровья позволяет ему нанести визит Сент-Джеромам, и он обнаруживает перемену в поведении леди Сент-Джером, которая также необычайно почтительна с ним. Лотаря никогда не оставляют одного: его всегда сопровождают либо Кейтсби, либо Коулман. Вскоре к ним присоединяется приехавший из Лондона Грандисон; с ним герой совершает поездки по Риму, в ходе которых кардинал рассказывает ему об учреждениях папской администрации и, в частности, о коллегии, ведающей пропагандой католицизма.

Вскоре Лотаря извещают о том, что в иезуитской церкви Святого Георгия Каппадокийского состоится молебен, на котором мисс Арундел выразит публичную благодарность за оказанную ей милость: ведь она волею Небес спасла жизнь своего соотечественника. Лотарь знает о роли Клары Арундел в его спасении и полагает, что должен присутствовать на богослужении, если она того пожелает. Реакция Клары оказывается не только положительной, но и восторженной: «Заодно поддержите меня <…>, ибо я нуждаюсь в поддержке». В тот же вечер Кейтсби говорит Коулману: «Разрешилось! <…> наконец-то всё разрешилось. Он не только придет, но и поддержит ее <…>. Ни на минуту нельзя выпускать его из виду; ни одна живая душа не должна приближаться к нему» (Ibid.: 348).

На следующее утро после торжественного богослужения, которое посетили все высшие католические иерархи Рима, за исключением Папы (он не смог прийти из-за плохого самочувствия), главный герой, который наравне с мисс Арундел оказался главной фигурой этого события, в одном из римских печатных изданий обнаруживает статью, посвященную его личности. Там сообщается, что Лотарь был тяжело ранен в бою, сражаясь на стороне Папы, а также о том, что мисс Арундел явилась сама Пресвятая Дева Мария, которая поведала ей, что Лотарь будет жить, если Клара немедленно отправится к нему. Лотарь возмущен статьей. Он заявляет Грандисону, что эта заметка — «переплетение лжи и обмана» (Ibid.: 361). Но кардинал не проявляет своей обычной мягкости; он напоминает своему бывшему подопечному, что тот находится «в самом сердце христианского мира, где обитает истина и одна только истина» (Ibid.: 363), и призывает его «не поступать опрометчиво», так как газета, напечатавшая заметку, — «это официальное издание, и <…> есть основание полагать, что в нем не публикуется ничего, что не было подготовлено или же тщательно выверено истинно благочестивыми людьми» (Ibid.: 361).

Для Лотаря наступает «самая мрачная пора в [его] жизни». У него возникает чувство, что он предал Теодору, женщину, «которую почитал и любил сильнее, чем кого-либо» (Ibid.: 365). Он не может выступить с публичным опровержением газетной статьи, так как оно непременно очернит имена леди Сент-Джером и Клары Арундел, которые самоотверженно ухаживали за ним, когда он в беспамятстве лежал в постели. Не хочет он обращаться и в британское посольство в Риме, поскольку ожидает услышать в ответ лишь насмешки. Ночью, никем не замеченный, Лотарь покидает дворец Агостини, где живет вместе с Сент-Джеромами, и отправляется — впервые без сопровождения — бесцельно бродить по улицам Вечного города. В итоге он оказывается в Колизее и, оглядевшись, ощущает, «что он уже не один»:

Полоса лунного света выхватила из темноты фигуру, наблюдавшую за ним с высоты развалин <…>.

— Лотарь, — произнес томный ласковый голос, который невозможно было забыть.

— Я здесь, — наконец откликнулся он.

— Помни! — И она одарила его тем самым взглядом, спокойным и в то же время значительным; это был ее последний взгляд, и он навсегда запечатлелся в глубинах его души.

(Ibid.: 370)

Отец Коулман, который следовал за Лотарем по пятам, находит его в бессознательном состоянии посреди руин Колизея.