Сибирская эпопея

Муравьёв почувствовал себя окрыленным. Он был способен также сыграть на чувствительных струнах и дать России символы, в которых она нуждалась. В Крымской войне померкли мечты о Константинополе? Но не восточные амбиции Российской империи. В 1859 году, увидев на тихоокеанском побережье очень удобную для стоянки судов бухту, он назвал ее Владивостоком («Владей Востоком»), что намекало на мечту о Константинополе, утраченную во время Крымской войны. Чтобы не оставалось никаких сомнений, ведущий к ней пролив нарекли «Восточным Босфором», а саму узкую бухту, глубоко вдающуюся в сушу – «Золотым Рогом». Длительное время губернатор далекой Сибири должен был довольствоваться передачей дипломатической почты, предназначенной для Пекина, в запечатанном виде, не имея права просматривать ее. И вот он оказался на первых ролях, будучи наделен всеми полномочиями на ведение переговоров с Небесной империей об окончательной демаркации русско-китайской границы. Муравьёв решил воспользовался выпавшим ему шансом. В начале 1858 года он осознал, что настало время закрепить свои приобретения. Китай повсюду отступал под давлением флотов и армий европейских стран и не мог позволить себе открыть второй фронт против России. Более того, он был остро заинтересован в том, чтобы стать союзником своего северного соседа. Генерал-губернатор направил эмиссара в Пекин с предложением китайцам провести личную встречу по окончании ледохода в городе Айгун, расположенном на их собственной территории, на правом берегу Амура. В повестку дня Муравьёв предполагал включить обсуждение способов совместного противодействия английскому влиянию в этом регионе, а также двусторонний договор об установлении границы.

Российско-китайские переговоры начались 9 мая 1858 года с небольшого инцидента. Расположив свой лагерь на русском берегу, Муравьёв поднялся на борт катера, сопровождаемого двумя канонерками, чтобы пересечь реку, ширина которой в этом месте превышала километр. Стоя на палубе в парадной форме, он вглядывался в приближающийся к нему маньчжурский город с причаленными к берегу джонками. Когда русская делегация вошла в порт, китайцы дали приветственный салют из незатейливых старинных пищалей. Русские канонерки немедленно ответили мощным артиллерийским залпом. Китайцы перепугались и выразили протест. Муравьёву пришлось отдать приказ своим артиллеристам воздержаться на время переговоров от всякой показательной стрельбы.

Сойдя на берег, он проследовал по улицам города при большом стечении любопытных до крепости, где его ожидали амбань, маньчжурский наместник, и цзянь-цзюнь, главнокомандующий Амурскими силами, князь И Шань. Первый день ушел на застольные беседы. Чем потчевали участников этой второй в истории русско-китайской встречи в верхах? Русский военный инженер Дмитрий Романов, служивший адъютантом у Муравьёва, оставил подробное описание исторического события: «Началось угощение, состоявшее из чая и разных сухих сластей, поставленных на стол в нескольких блюдечках, потом подавали жареную баранину, жареного поросенка, нарезанных мелкими кусочками, которые приходилось класть в рот по-маньчжурски двумя палочками, и в заключение – подобие супа с клещевинным маслом … несколько раз подавали теплую рисовую водку».¹³⁷ И далее: «Обед прошел весьма весело, говорили любезности, сообщали друг другу новости, но о главном деле не упоминали ни слова». В семь часов вечера Муравьёв и его свита, наевшись до отвала, вернулись на левый берег реки.