Сибирская эпопея

Замечательно воплотил нарождающуюся идиллию между землями первопроходцев в Сибири и Соединенных Штатах Перри МакДонаф Коллинз, юрист, выходец из семьи нью-йоркских первопоселенцев. В 1849 году, захваченный калифорнийской Золотой лихорадкой, он поселился в 200 км от Сан-Франциско. Став членом коллегии адвокатов Калифорнии, он оказался причастен к ряду коммерческих сделок, что позволило ему свести знакомство с представителями «Российско-Американской компании». Во время Крымской войны Коллинз воспользовался своими связями, чтобы стать постоянным поставщиком русских колоний на Аляске, отрезанных от метрополии действиями англо-французского флота на Тихом океане. Он занялся экспортом мяса, мануфактуры и виски в обмен на древесину, рыбу, уголь и колотый лед – товар, оказавшийся крайне востребованным на калифорнийском рынке: его добывали в реках и озерах Аляски и затем поставляли в бары и салуны, которых в Сан-Франциско становилось все больше для удовлетворения спроса золотоискателей.

Однако страсть к приключениям не отпускала адвоката, по-прежнему мечтавшего об открытиях, поисках Эльдорадо и удаче. Занимаясь бартером с китобоями, возвращавшимися с промысла на тихоокеанских просторах, Перри МакДонаф проникся их рассказами о фантастических краях. Поговаривали, что там, по другую сторону океана, лежат неосвоенные, тучные земли, пересекаемые огромной рекой, на которой русские высадились лишь недавно. Работы там был непочатый край, и Коллинз, почувствовав себя предпринимателем-завоевателем, современным Колумбом, углубился в изучение отчетов путешественников об экспедициях на Амур, равно как и в чтение великих классиков жанра – от Геродота до биографий Марко Поло или Чингисхана. «Не пробудятся ли предприниматели, чтобы занять свое место в этом новом ареале азиатской торговли?» – вопрошал он, обращаясь к аудитории, собравшейся в местном Клубе путешественников. И продолжал: «Они покроют северную часть Тихого океана нашими кораблями и будут соперничать у знаменитых берегов Южных Индий и их островов. Так возьмем же эту торговлю в свои руки и не повторим ошибки Венеции, оставшейся безучастной и апатичной к рассказам Марко Поло».¹⁶¹ Чтение доступных ему отчетов путешественников, по большей части британских, убедило Коллинза в том, что Сибирь и русский Дальний Восток призваны сыграть важную роль в будущем Америки. Если бы Соединенные Штаты перешагнули через океан, перед ними открылась бы дорога в обетованную землю международной торговли, какой ему представлялась Сибирь. «Когда новость о захвате русскими Амура дошла до нас в 1855 году, – напишет он позднее в своей первой книге, – в моей голове уже созрела мысль, что река Амур – это судьбоносная водная артерия, по которой американские предприниматели проникнут в темные глубины Северной Азии и откроют новый мир для торговли и цивилизации».¹⁶²

Первым делом он поставил перед собой задачу удостовериться в пригодности Амура для судоходства по всей его протяженности, относительно чего существовали противоречивые свидетельства. «Когда на этот вопрос будет дан утвердительный ответ, все остальное последует само со-бой»,¹⁶³ – заметил он. Чтобы ничего не упустить, он отправился в Вашингтон с целью добиться аудиенции у государственного секретаря и президента, которым он собирался лично представить свои планы и выводы. Его приняли вместе с бароном Эдуардом фон Стёклем, сыном австрийского иммигранта, ставшим посланником царя в столице молодой американской демократии. Политико-коммерческая теория гостя сводилась к нескольким ключевым моментам: primo[87], развитие и европеизация Китая являются залогом мирового процветания; secundo[88], необходимо побудить европейцев финансировать его модернизацию, коль скоро они обосновались в этой стране; и tertio[89], не упустить шанс воспользоваться бурным ростом региональной и международной торговли, который неизбежно наступит, для чего у американцев и русских имеются особенно хорошие предпосылки, если только они заблаговременно к этому подготовятся. Сам текст доклада Коллинза не сохранился, но, надо полагать, он прозвучал убедительно, поскольку 24 марта 1856 года калифорнийский адвокат и предприниматель был назначен «торговым агентом Соединенных Штатов на реке Амуре»: ни к чему не обязывающий титул, однако, по мнению участников вашингтонской беседы, он должен был помочь ему открыть кое-какие полезные двери в России.

Само собой разумеется, Коллинзу не терпелось увидеть собственными глазами все то, о чем он прочел в книгах. Через два месяца после получения письма о назначении он уже прибыл в Петербург и стал посещать великосветские салоны, развивая там свои идеи. В августе он был принят в резиденции особы, представлявшей для него наибольший интерес и способной единолично решить судьбу его инициативы как в положительную, так и в отрицательную сторону: речь идет о Николае Муравьёве, еще не ставшем графом Амурским, который тоже приехал в столицу отстаивать свои планы после наделавших столько шума его двух первых амурских сплавов.