Сибирская эпопея

Этот аромат свободы, столь милый сердцу интеллигентов, критиков и противников царского режима, приносился ветром с другого берега Тихого океана. В их глазах Америка была не столько иностранной державой, сколько примером для подражания, воплощением того, чем должна была увенчаться их долгая и зачастую отчаянная борьба с царизмом. По выражению британского историка Марка Бассина, «Америка [в их представлении] была не страной, а процессом, благодаря которому она стала свободной и обрела свое собственное существование».¹⁵⁷ Восхищение Америкой было таково, что изобретались безумные утопии. Особенно это ощущалось в Иркутске, столице Муравьёва, причем иногда в его ближайшем окружении. С тех пор как генерал-губернатор и его супруга начали посещать ссыльных, ряд которых даже стали редакторами местных газет и журналов, вольнолюбивые выражения и мысли были усвоены даже некоторыми из его офицеров и адъютантов. «Амур – это способ вырваться из объятий царизма»,¹⁵⁸ – написал один из них своему другу, оставшемуся в Петербурге. Иначе говоря, русские Сибирь и Дальний Восток и были истинной Россией, свободной от имперского бремени. Также обсуждалась возможность завоза в новые регионы Дальнего Востока переселенцев из Америки – например, недавно эмигрировавших туда чехов, – чтобы скрестить между собой славянский характер, сибирские завоевания и американские идеалы. Самый же смелый проект касался образования Соединенных Штатов Сибири. Отдать швартовы! Предоставить Европейскую Россию самой себе и последовать путем бывших британских колоний в Америке, делая ставку на будущее Тихоокеанского региона! Эта тема горячо обсуждалась в революционных кружках, особенно среди политических ссыльных, определенных на жительство в Восточную Сибирь. Анархисту Михаилу Бакунину даже грезилось слияние этой новой Сибири с независимой Америкой. В письме Герцену он заметил, что благодаря Амуру и выходу к Тихому океану «союз с Соединенными Штатами из платонического, каким он был до сих пор, станет реальностью». В своих «Воспоминаниях» князь Петр Кропоткин касается разговоров между Муравьёвым и Бакуниным в Иркутске, в кабинете генерал-губернатора, причем в присутствии некоторых из его приближенных. Там якобы затрагивался вопрос о «создании Сибирских Соединенных Штатов, вступающих в федеративный союз с Северо-Американскими Соединенными Штатами».¹⁵⁹ Правда, ничто из написанного самим Бакуниным, равно как и из воспоминаний сподвижников Муравьёва-Амурского, не подтверждает это гипотетическое утверждение, мало совместимое, кстати сказать, с пламенным патриотизмом губернатора. По всей видимости, поводом для подобного слуха стала упорная борьба генерал-губернатора Восточной Сибири за предоставление ему большей автономии. Сам этот слух мог быть также пущен консервативными противниками Муравьёва. В письме Герцену, написанном за два месяца до отставки Муравьёва, Бакунин пишет: «Нет сомнения, что Амур со временем оттянет Сибирь от России, даст ей независимость и самостоятельность. Этого сильно боятся в Петербурге, иные даже опасались серьезно, чтобы Муравьёв не провозгласил независимость Сибири». И далее он вопрошает: «Но такая независимость, невозможная теперь, необходимая может в довольно близком будущем, – разве беда?»¹⁶⁰

Притягательность Америки была не только философского или политического свойства. В портах Владивостока и Николаевска, служивших перевалочными пунктами для речных и морских судов, наблюдалось быстрое развитие транс-тихоокеанской торговли. «Вестник Императорского Русского географического общества» писал: «Магазины предлагают наилучший выбор японской и китайской мебели, дорогих манильских или гаванских сигар, сладких пирожных, фруктов, устриц, крабов, ананасов, винограда, рома…», и все это доставлялось на американских парусниках или пароходах, пользовавшихся освобождением от налогов, введенным по распоряжению Муравьёва для стимулирования развития новых городов. Американцы и англичане, проникновения которых в устье Амура ранее столь опасались, теперь беспрепятственно торговали в этих краях. Немало было там и немцев. В 1857 году в Петербурге была основана Амурская компания – смешанное российско-американское предприятие, занявшееся эксплуатацией речного транспорта на великой водной артерии. Ее акции были распроданы менее чем за один день, и компания вскоре заказала на американских верфях 17 пароходов, сопоставимых с теми, что ходили по Миссисипи. Севернее, в Беринговом море, все больше судов из Новой Англии и Калифорнии, занималось китобойным промыслом. На Чукотке англо-саксонских рыбаков было такое множество, что аборигены понемногу стали переходить на употребление английского языка вместо русского, и это вызывало озабоченность царских чиновников. Американские объятия сжимались все крепче.

* * *