Сибирская эпопея

В июне 1867 года отправленный на Юкон молодой Адамс, зачисленный в отряд благодаря инциденту с сигаретой, вероятно, одним из первых узнал новость. Ее сообщил случайно попавшийся ему навстречу лавочник в форте Сент-Майкл. Стройка прекращалась, первопроходцы Великого телеграфа распускались по домам, компания «Вестерн Юнион» отказывалась от проекта. Поговаривали, что причиной того стал успех ее конкурента, сумевшего проложить подводный кабель по дну Атлантического океана. Поначалу товарищи Адамса усомнились: у строителей на Юконе, затративших такие неимоверные усилия, просто в голове не укладывалось, что «Вестерн Юнион» могла с такой легкостью отступиться от уже начатого дела. Несколько недель спустя новость получила официальное подтверждение в виде сообщения от компании, которая направила катер, чтобы известить своих сотрудников и приказать им как можно быстрее собрать вещи. В конце июля информация дошла до отряда, работавшего на побережье Аляски. Там тоже не могли поверить в случившееся: «Странная для нас новость. Ведь все мы радовались успешному завершению строительства межконтинентального телеграфа. Причина такого завершения работы покрыта мраком неизвестности»,¹⁷⁷ – написал один телеграфист в журнале экспедиции, носившем название «Эскимосы».

Еще более сильное разочарование постигло находившихся в Сибири, где Джордж Кеннан проработал два года. И там новость узнали случайно, в связи с возобновлением навигации. Капитан американского китобоя, прибывшего после разрушения льдов, немало удивился, когда Кеннан представился ему членом телеграфной экспедиции. Телеграф? Разве вам не известно, что с ним покончено? И капитан поднялся на борт судна за номером газеты «Бюллетень Сан-Франциско» с описанием завершения авантюры «Вестерн Юнион». Кеннан, только что вернувшийся из отважной поездки на нартах по Восточной Сибири и одним из первых исследовавший и разведавший тысячи километров побережья Охотского моря, был страшно потрясен. Он написал: «До чего же тяжело отказываться от цели, которой отданы три года твоей жизни; чтобы достичь ее, нам пришлось перенести все мыслимые лишения, вызванные холодом, голодом и пребыванием на чужбине». Разочарование, постигшее его, было тем горше, что всего за несколько месяцев до того молодой доброволец, не сомневаясь в грядущем техническом и коммерческом успехе предприятия и полагаясь на гарантии, данные его работодателем, потратил свои скромные сбережения на покупку акций Русско-Американской телеграфной компании, доставленные ему в Иркутск на санях.

А ведь все было готово для завершения Великого телеграфа: помимо 75 американцев и 150 местных жителей, уже приступивших к работе, 600 других находились в пути, чтобы присоединиться к ним. Были отесаны 15 тысяч столбов, мобилизованы сотни ездовых собак, оленей и якутских лошадей. «Однако выбора у нас не было, и мы немедленно приготовились к отъезду».¹⁷⁸

Требовалось как можно скорее сбыть русским и аборигенам оставшиеся материалы, принадлежности и запасы продовольствия. Кеннан рассказывает: «Мы завалили рынок кирками и лопатами с длинной ручкой, заверив аборигенов, что они пригодятся для погребения покойников. Также мы распродали по дешевке большое количество замороженных огурцов и других средств борьбы с цингой, гарантировав, что они продлевают жизнь. Мы предложили в придачу мыло и свечи каждому, кто купит у нас засоленную свинину и сушеные яблоки; также мы научили аборигенов изготавливать освежающие соки и сладости, чтобы у нас была возможность продать излишки апельсинового сока и разрыхлителя теста. Всю свою энергию мы употребили на то, чтобы создать искусственные потребности в этом обществе, прежде жившем довольно и счастливо, и предложили им товары, которые этим бедным аборигенам были не более полезны, чем каяки или капканы сахарским туарегам. В общем, мы щедро раздавали блага цивилизации».¹⁷⁹ «Вестерн Юнион» предполагала выручить 15–20 тысяч долларов от этой распродажи остатков, однако за все про все компания получила 150 долларов.

* * *