Сибирская эпопея

Повальные аресты 1865 года нанесли непоправимый удар по областническому движению. Идея сибирского сепаратизма или сибирской автономии сошла с общественной и интеллектуальной сцены вместе с ее носителями. В рядах оппозиции режиму почти полная идеологическая монополия оказалась у социалистов (главным образом марксистского толка) и народников. В объявленной царизму войне и борьбе за дело революции федерализму практически не осталось места. Ядринцев с горечью был вынужден признать свое полное идеологическое поражение. Поселившись в небольшой квартирке в Петербурге, он старался как мог поддерживать пламя, распахнув двери своего дома для неимущих сибирских студентов. Посетив Францию, Швейцарию и США, Ядринцев укрепился в своих федералистских идеях, но это лишь усугубило его скорбь оттого, что у него на родине они были преданы забвению. Весной 1894 года он возвратился в свою любимую Сибирь, чтобы подготовить экспедицию на Алтай. Однако письмо, посланное им тогда одному из своих друзей, не оставляет сомнения в его душевном состоянии и намерениях: «Жизнь так невыносима, а судьба так несправедлива, что жить не стоит. Да, что касается меня, больше не стоит… Остается лишь жить для других, облегчать страдания другого».²⁰⁹ Николаю Ядринцеву было тогда 52 года. 7 июня 1894 года его нашли распростертым на полу своего кабинета в Барнауле, на юге Сибири. Вызванный на место доктор констатировал передозировку опиума. Григорий Потанин после своего освобождения целиком отдался науке. В свое время наука привела его к областничеству, а теперь она же позволила ему достаточно безболезненно отойти от этого движения. Тем не менее Потанин остался убежденным защитником идеи автономии и с началом Гражданской войны, в конце 1917 года, даже стал председателем Временного Сибирского Областного совета. Однако в гигантской Сибири запоздалая революция не могла уже воплотить автономистских мечтаний, которые развеялись под напором нового, куда более эффективного средства, нежели все речи или идеологии – железной дороги. Железнодорожная линия, Транссибирская магистраль, соединившая Европейскую Россию с побережьем Тихого океана и пересекшая всю Сибирь, доставила туда сотни тысяч, а потом и миллионы переселенцев, которые окончательно привязали огромную провинцию к империи. История отвергла сибирское областничество, и его единственным зримым наследием остается университет, предмет страстных мечтаний и настойчивых требований сибирских шестидесятников. Он был наконец-то открыт в 1888 году в Томске, в том самом городе, где они вели свои самые жаркие споры.

Аляску надо продать!

В пятницу 16 декабря 1866 года на 13:00 было назначено «особое заседание». Царь Александр II, созвавший его в обстановке строгой секретности, оставил открытым вопрос о месте проведения: в его собственных покоях в Зимнем дворце или «у Горчакова в помещениях министерства, если последний не будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы покидать свою резиденцию».²¹⁰ Жест любезности государя в отношении главы российской дипломатии, которому тогда было 68 лет, и он наверняка плохо переносил наступившие зимние холода. Впрочем, выбраться из дворца особого труда не составляло, ведь Министерство иностранных дел располагалось как раз напротив монаршей резиденции, в середине монументального архитектурного ансамбля ярко-желтого цвета в форме дуги длиной более 500 м, обнимающей Дворцовую площадь. Коляске царя потребовалось проехать всего несколько сотен метров до черного входа в министерство, откуда Александр попал в парадный кабинет, обычно предназначавшийся для официальных приемов.