Сибирская эпопея

В самой России ничто не выдавало намерений царя. Имперская политика была уделом лишь немногих посвященных, и разрабатывалась она в стенах Зимнего дворца и ряда министерств. Тем не менее, благодаря робким шагам Александра II в сторону гласности, кое-какая информация о происходившей тогда борьбе все же стала просачиваться. Государь, горячий сторонник реформ, стремившийся преобразовать империю в более современное и более рационально устроенное государство, поощрял всякого рода общественные дискуссии вокруг основных направлений своей политики. В этом контексте впервые было употреблено слово «гласность», которое вновь возродится на исходе существования СССР. Никто вслух не рассуждал о продаже колоний, однако флотский журнал «Морской сборник», во главе которого стояли приближенные Великого князя Константина, подверг критике «Российско-Американскую компанию», обвинив ее в проведении в Америке политики вчерашнего дня. Из этого журнала петербуржцы узнавали, что РАК была всего лишь пережитком периода крепостничества и монополий. Она пренебрегала своей цивилизаторской миссией среди индейцев-тлинкитов и алеутов и смешивала собственные интересы с интересами России. Управление компанией и ее функционирование основывались на отживших принципах авторитаризма и патернализма, что противоречило либеральному настрою журнала и идеалам гуманизма, за которые он ратовал.

Из номера в номер «Морской сборник» нападал на компанию, некогда основанную иркутскими купцами. Главной его целью было помешать продлению срока действия утверждаемого императором устава РАК, служившего обоснованием монополии, привилегий и условий царской администрации. Действие предыдущего устава истекало в 1860-е годы, и либеральный лагерь стремился во чтобы то ни стало не допустить его продления, что стало бы существенной помехой для передачи Аляски. Либеральный журнал не жалел черной краски, описывая жизнь американских колоний и провальное управление ими со стороны РАК. Руководство Компании парировало эти выпады, опираясь на свои собственные печатные органы и неофициальные каналы, что давало возможность просвещенному читателю наблюдать за интересным, захватывающим спором по поводу будущего Аляски.

* * *

А как дело обстояло на месте? Ново-Архангельск, столица Русской Америки, уже мало чем напоминал форт, наспех построенный Барановым после нападения индейцев в начале столетия, или факторию, страдающую от голода и цинги, какой ее увидел Николай Резанов. Когда в Петербурге решалась ее судьба, колония переживала один из самых спокойных и благополучных периодов своей истории. Пушнина оставалась одной из основных статей ее дохода. Правда, после хищнического промысла на первом этапе, в результате которого почти полностью исчезли некоторые виды морских млекопитающих, в особенности каланы, «Российско-Американской компании» пришлось разработать действенную программу охраны промысловых животных, способствовавшую сохранению их популяции. Она вызвала восхищение первых прибывших туда американцев, после чего безжалостное истребление возобновилось, но уже под новым флагом: «Пушные животные тщательно охраняются, и охотиться разрешено лишь на самцов определенного возраста, но так, чтобы их число не превышало необходимого предложения на рынке»,²²⁸ – написал в своем докладе капитан Ховард, специальный агент Казначейства США, сошедший на берег с первого американского парохода, отправленного на Аляску в 1867 году. При этом колонии удалось уменьшить свою зависимость от «мягкого золота» за счет торговли древесиной, углем, рыбой и особенно льдом, который продавали блоками владельцам баров и ресторанов по всему тихоокеанскому побережью. Незадолго до описываемых событий открылась верфь, со стапелей которой в 1860 году сошел первый пароход.