Сибирская эпопея

Если в Петербурге дело долго рассматривалось за закрытыми дверями, то теперь оно нежданно-негаданно стало стремительно развиваться. Первая встреча русского посла и госсекретаря состоялась 11 марта. Почти сразу о ней проинформировали президента Джонсона. Он заявил, что не очень расположен к сделке, но согласится, если его убедят в ее выгодности для США. 13 и 14 марта Стёкль и Сьюард встретились вновь. 15 марта на заседании правительства Сьюард представил своим коллегам первый проект договора и попросил их согласовать сумму в 7 млн долларов для обсуждения с русскими. Он хотел бы также сохранить за собой право на ведение переговоров. В понедельник 18 марта президент подписал соответствующий мандат. Утром 19 марта Сьюард и Стёкль составили вариант соглашения. Во второй половине того же дня Сьюард представил его текст кабинету министров. Он потребовал выделения дополнительных 200 тысяч долларов, чтобы соглашение было признано «изъятым от всяких ограничений, привилегий, льгот или владельческих прав», на которые русские могли бы впоследствии предъявить претензии. Как мы увидим далее, эта сумма была использована не вполне по назначению. 23 марта переговорщики приняли несколько поправок, и 25 марта Стёкль направил шифрованную телеграмму российскому министру иностранных дел Горчакову: «Переговоры завершены. Результат – следующий проект договора: Статья I. Уступка наших колоний. <…> Статья II. Государственная собственность уступается Соединенным Штатам; частная собственность остается в руках лиц, которым она принадлежит; православные храмы остаются в полной собственности лиц этого вероисповедания с полной свободой исповедовать свою религию. Статья III. Жители колонии могут вернуться в Россию или остаться и пользоваться всеми правами американских граждан. <…> Статья VI предусматривает возмещение в 7 млн. долларов. Статья VII и последняя. Ратификации будут обменены в Вашингтоне. <…> Если я получу ответ в течение шести дней, договор может быть подписан и через неделю утвержден Сенатом».²³¹

За передачу этой исторической телеграммы американские телеграфные службы выставили счет на 9 886 долларов и 50 центов. Стёкль перенаправил его Сьюарду, но тот отказался платить. Русскому посланнику пришлось дожидаться внесения американцами семи миллионов по прошествии года, чтобы погасить эту сумму, которую он считал возмутительно высокой. Официальный ответ из Петербурга пришел к нему опять-таки по телеграфу 29 марта. За несколько часов Горчаков встретился со своими коллегами по кабинету министров, имевшими отношение к этому вопросу, в частности, с министром финансов Рейтерном, и, разумеется, с самим Александром II: «Император разрешает продажу за 7 млн долл. и подписание договора. <…> Постарайтесь также получить плату в более близкое время и, если возможно, в Лондоне Бэрингу. Заключайте без согласования. Получение подтвердите телеграфно».²³² На оригинальном русском тексте император написал своей рукой: «Да будет так».

Так оно и стало. И по-прежнему все происходило столь же стремительно. Получив от царя «добро» вечером 29 марта, Стёкль немедленно отправился на площадь Лафайета (Лафайет-сквер), в частную резиденцию Сьюарда. Произошедшая там сцена была описана Фредериком Сьюардом, сыном госсекретаря: «Вечером в пятницу 29 марта У. Сьюард играл у себя дома в вист… когда объявили о приходе русского посланника. «Я получил донесение, мистер Сьюард, от моего правительства по телеграфу. Император дает свое согласие на уступку. Если Вы хотите, завтра я приду в департамент, и мы сможем заключить договор». С улыбкой удовлетворения Сьюард отодвинул стол для виста и сказал: «Зачем ждать до завтра, мистер Стёкль? Давайте заключим договор сегодня вечером». «Но Ваш департамент закрыт. У Вас нет клерков, и мои секретари разбросаны по городу». «Не беспокойтесь об этом, – ответил Сьюард. – Если Вы соберете членов Вашей миссии до полуночи, Вы найдете меня ожидающим Вас в департаменте, который будет открыт и готов к работе». Менее чем через 2 часа свет разливался из окон государственного департамента – работа шла там, как в середине дня. К 4 часам утра договор был переписан красивым почерком, подписан, скреплен печатями и готов к пересылке Сенату президентом».²³³