Сибирская эпопея

Чтобы парировать яростные возражения своих противников, Сьюард задействовал все имеющиеся у него ресурсы. Он мобилизовал целый отряд журналистов, разослал доклады о выгодах приобретения Аляски всем лицам, которые могли повлиять на ход обсуждения этого вопроса. Всякий раз, усаживаясь за обед, он приглашал какого-нибудь именитого гостя, чтобы заручиться его поддержкой. В ход пошли собственный погреб французских вин госсекретаря и его знаменитые сигары. Обеденный стол Сьюарда, как утверждали острословы, был накрыт картой Русской Америки, на которой «регулярно появляется жареный договор, вареный договор, договор в бутылках, договор в графинах, договор, приправленный назначениями по службе, договор в цифрах, договор с военной точки зрения, договор с точки зрения грандиозности территориального приобретения, договор, укатанный в меха, украшенный моржовыми клыками, обрамленный лесом».²³⁸ Госсекретарь позвал также на выручку ученых, например, гляциолога Агассиса, а также натуралистов из Смитсоновского института. Но его главными союзниками стали участники проекта Великого телеграфа, вернувшиеся после его закрытия. Сьюард познакомился с их отчетами о проведенных изысканиях, и не приходится сомневаться, что чтение этих документов, составленных непосредственно в ходе полевых работ, в значительной степени повлияло на его внезапное превращение в сторонника приобретения Русской Америки. По его просьбе, главные деятели этого гигантского проекта Чарльз Балкли и Перри МакДонаф Коллинз принялись наперебой расхваливать богатства нетронутых пространств Крайнего Севера в печати, сопротивление которой Сьюарду удалось сломить. Балкли, начальник экспедиции:²³⁹ «Позвольте мне заявить, что я считаю приобретение данной территории делом величайшей важности, причем это невозможно оценить в долларах. Ее производство пушнины является, несомненно, самым значительным в мире. Один только остров Св. Павла, при правильном им управлении, обеспечит достаточно тюленьих шкур, чтобы выплатить всю сумму за несколько лет».²⁴⁰

Сенат приступил к рассмотрению этого вопроса на экстренном заседании 9 апреля. Первое голосование выявило расклад сил между различными группировками: 27 голосов – «за», 12 – «против», 6 – «воздержались». Необходимое большинство в две трети голосов достигнуто не было, и понадобилось повторное голосование. 37 голосов – «за» и 2 – «против»: Сенат наконец ратифицировал покупку новой территории. Стёкль испытал облегчение, Сьюард торжествовал. Однако прежде всего это было заслугой председателя комитета по иностранным делам, республиканца-радикала Чарльза Самнера, который ранее посоветовал Стёклю отозвать проект договора. Несколько предыдущих дней Самнер изрядно попотел, чтобы уяснить суть этого договора. Он изучал отчеты, консультировался у экспертов и исследователей, в том числе у тех, кого ему направлял его противник Сьюард. Когда сенатор от штата Массачусетс поднялся на трибуну, в кармане у него лежал лишь листок из блокнота с написанными там словами: «Преимущества для Тихоокеанского побережья. Прибавка к империи… Удаление с территории Северной Америки одной из монархических держав. Еще один шаг к оккупации Северной Америки».²⁴¹ Опираясь на эти тезисы, ласкавшие слух сидевших напротив радикальных республиканцев, Чарльз Самнер произнес речь продолжительностью в три часа, которая потрясла слушателей и вошла в анналы Конгресса. В порыве ораторского вдохновения он предложил незамедлительно изменить название территории, окрестив ее Аляской, как называло «большую землю» туземное население. Русской Америки больше нет, да здравствует Аляска! Успех речи был таков, что Самнер, выступивший экспромтом, постарался затем воспроизвести ее в письменном виде по настоянию публики.

Итак, Сенат ратифицировал договор, однако парламентская баталия на этом не закончилась. Палата представителей должна была еще одобрить выделение 7 млн 200 тысяч долларов, и, как вскоре убедился Сьюард, борьба обещала стать еще более ожесточенной. Когда в июле президент направил договор и его финансовые статьи на утверждение Палаты представителей, конгрессмены перенесли свою работу на ноябрь. Госсекретарь был прав, полагая, что успех данной сделки зависел от скорости ее заключения и ратификации. В ноябре же противники покупки Аляски протащили новый закон «против дальнейших территориальных покупок». Этот документ касался в первую очередь датских владений островов Сент-Томас и Сент-Джон в составе архипелага Виргинских островов, переговоры о продаже которых велись с 1865 года. Острова были куплены США у Дании только в 1917 году. Но сомневаться не приходилось, что мишенью данного закона были также и сторонники договора об Аляске. Одновременно с тем противники договора вытащили на свет застарелый иск, поданный от имени одного американского торговца оружием и порохом, который не получил достаточной платы за свои услуги в России во время Крымской войны. Для закрытия этого дела противники Сьюарда потребовали изъять 800 000 долларов из окончательной суммы, уплачиваемой России.