Сибирская эпопея

Заняв свой пост в Петербурге, Сергей Витте обратил внимание на германский опыт, который произвел на него сильное впечатление. Канцлер Бисмарк, проводивший Real politik (реальная политика – нем.), дистанцировался от либерализма, господствовавшего, к примеру, в Великобритании. Авторитарное германское государство, отмеченное немалой печатью бюрократизма, само направляло экономическое и индустриальное развитие страны. Германия от этого лишь выиграла, являя в глазах Витте более легкий и привлекательный пример для подражания. Политика Бисмарка представлялась Витте также практическим осуществлением экономической теории Фридриха Листа, автора знаменитого труда «Национальная система политэкономии» (1841), критика Адама Смита: будучи большим либералом, он тем не менее выступал убежденным сторонником протекционистской фазы, необходимой для строительства экономики. Лист, также настаивавший на необходимости развития железных дорог, выступал за «воспитательный протекционизм», который позволял нарождающейся экономике занять свое место среди более мощных держав, открывая перед ней особый путь развития с учетом национальной истории и культуры и оберегая ее от мнимо-космополитичного духа, который на поверку оборачивался чистым меркантилизмом, что он ставил в упрек Адаму Смиту. Витте проявлял живой интерес к сочинению Листа и спорам вокруг него. Он прочел «Капитал» Маркса, многие положения которого показались ему даже заманчивыми, по его собственному признанию. Однако как истый либерал и консерватор он отвергал идею всеобщего огосударствления, к чему, по его мнению, неизбежно приводило марксистское учение, сознавая, какими последствиями это было чревато для такого общества, как российское. Он также ни на йоту не верил в исчезновение частной собственности, что, по его убеждению, «противно человеческой природе», а, напротив, полагал, что именно распространение права собственности на большее число обитателей России способно принести стране спокойствие и процветание. «Когда собственность становится привилегией меньшинства, грабеж становится мечтой большинства⁴⁵», – заметил он. Это служило лишним поводом задуматься о наделении миллионов бедных крестьян новыми землями на востоке! Социализм же, который выступал для него эманацией протестантизма, был ядом для России.

Фридрих Лист и Бисмарк как превосходный практик-прагматик представлялись Витте фигурами выдающимися. Православие, к которому он чувствовал такую привязанность в силу личных обстоятельств, виделось ему национальной основой, придающей своеобразие российской экономике и отличающей ее от международного либерального стандарта. Россия должна была открыться рыночным силам, предоставить свободу частной инициативе, однако государство – в любом случае на первых порах – обязано было защитить русскую экономику протекционистскими барьерами, действуя скоординированно и централизованно с целью обеспечить ее развитие. Речь шла о создании «социальной монархии», которая уважала бы культурные и политические традиции русского народа с опорой на православие, но при этом сохранила бы империю путем ее экономической и социальной модернизации. «Социальное православие» выступало главной стратегией, призванной подтолкнуть Россию к приближающемуся ХХ веку.

Политика Витте в железнодорожной сфере определялась его идеологическими убеждениями. Для начала он унифицировал и пересмотрел все тарифы на перевозку зерна. Было проведено более сотни заседаний, на которых схлестнулись разнородные интересы, однако в считанные месяцы Витте установил упрощенные, долговременные правила, позволившие снизить стоимость перевозок на 35 %.⁴⁶ По его инициативе государство приступило к политике национализации железнодорожных сетей, переходивших в централизованное управление. В течение нескольких лет более 12 000 км путей стали государственной собственностью.⁴⁷ Если в 1880 году доля государства составляла 25 % железных дорог, то в 1900 году она достигла 60 %.