Сибирская эпопея

13 февраля, накануне пленума, на котором планировалась расправа с Бухариным, Сталин вызвал к себе Отто Шмидта. Глава правительства Молотов, нарком обороны Ворошилов и глава НКВД Николай Ежов также приглашены на встречу. Присутствовал и другой партийный тяжеловес – грузин Серго Орджоникидзе, отвечавший за тяжелую промышленность и считавшийся одним из самых доверенных лиц Сталина. Это одно из последних появлений Орджоникидзе, который покончит с собой через несколько дней: соратник Сталина, понимавший, что он окажется на скамье подсудимых рядом с товарищем Бухариным, предпочел уйти сам. Отто Шмидт принес план, который должен был понравиться Сталину. Обдумал он и кандидатуру, которой можно было бы поручить его реализацию. Проект поистине грандиозный – сесть на лед прямо на Северном полюсе. Это стало бы не только подвигом, достойным войти в историю авиации. Поскольку официальные заявки на первенство, поданные американцами Фредериком Куком и Робертом Пири, утверждавшими, что они побывали на Полюсе в 1908 и 1909 годах, так и не были удовлетворены[166], посадка советских летчиков стала бы первым появлением человека на вершине планеты. Но этим Шмидт не ограничился. Он предложил устроить в этом месте полярную станцию, которая затем будет дрейфовать на льдине вместе с людьми. Это была бы первая дрейфующая станция, которая позволила бы вести научные исследования в никогда не изучавшейся акватории и передавать метеорологические данные, имевшие огромную ценность для планировавшихся полетов через полюс. Еще одна страница славы для СССР!

Человек, которому предстояло осуществить этот проект, стоял рядом со Шмидтом. Контраст был поразительный. Иван Папанин – сорокатрехлетний невысокий полноватый человек с короткими чаплинскими усиками. Он новичок в молодой элите советских полярников. Папанин приехал с юга, из Крыма, где он провел детство в бедной семье в порту Севастополя. Начал работать токарем. Во время гражданской войны, которая была особенно ожесточенной в тех краях, он зарекомендовал себя во время операций местной ЧК. Некоторые предполагают, что он лично руководил расстрелом солдат и офицеров Белой армии, загнанных в угол Красной армией.¹⁰⁷ После окончания гражданской войны и демобилизации он возглавлял самые отдаленные полярные станции – на Земле Франца-Иосифа и на мысе Челюскина. Одним из первых он перевез на мыс Челюскина свою жену. Никакого фундаментального образования у него не было: это далеко не Шмидт, Самойлович или Визе. Начальником дрейфующей станции СП-1 («Северный полюс-1») он стал благодаря организаторским способностям, чекистскому прошлому и яркому характеру.

Стиль Папанина не имел ничего общего с отшлифованной харизмой Шмидта. Он был южанином, человеком экспансивным, «близким к народным массам», как повелевала заповедь той эпохи. Папанин быстро приобрел популярность благодаря хорошо подвешенному языку, оживленности, шуткам, иногда немного тяжеловесным, и прямоте методов. О нем говорили, что он из тех, «кто открывает дверь ногой».¹⁰⁸ Но при этом это был человек с ясным пониманием нужной линии поведения. Его ответы на газетную анкету красноречивы: «Любимый путешественник. – Фритьоф Нансен <…> Какую черту характера больше всего цените в людях. – Верность слову и долгу. Ваш идеал человека. – Конечно же, Ленин».¹⁰⁹ Один из подчиненных Папанина в своих воспоминаниях воспроизвел типичный для него телефонный разговор с высокопоставленным флотским руководителем: «Браток, мне нужно перебросить гидрологический катер из Архангельска на Диксон, поможешь? – Да, Иван Дмитриевич, конечно, поможем. А кто оплатит эту перевозку? – Ты что, не понял? Это Папанин у телефона! – Все понял, Иван Дмитриевич…»

На самом деле идея дрейфовать на льдине по океану не совсем нова. Владимир Визе уже писал об этом в 1929 году правительству в одном из проектов, предлагая отправиться в центральную Арктику, чтобы изучать движение льдов. И гидролог Ширшов тоже утверждал в своих записках, что этот несколько безумный проект бурно обсуждался челюскинцами во время их пребывания на льду.¹¹⁰ Он стал более реальным после накопленного опыта посадки самолета на льды во время спасательной операции.

Однако проект все еще казался слишком смелым. Шмитд, понимавший, что он больше не имел права на провал, настоятельно просил Сталина, чтобы проект держался в секрете до тех пор, пока не станет понятно, что достигнут успех. Первая фаза подготовки началась 22 марта 1937 года. Четыре четырехмоторных АНТ-6 и один разведочный двухмоторный АНТ-7 конструкции Туполева, покрашенные в ярко оранжевый цвет, чтобы их было лучше видно на льду, вылетели из Москвы на остров Рудольфа на севере Земли Франца-Иосифа. Это самая близкая к полюсу земля в 800 км от него. Выбор довольно тяжелых самолетов (около 25 тонн) был результатом опыта: на ледовую поверхность, неровную и с застругами, летчикам удобнее сажать более устойчивые машины, способные к более короткой посадке. Толстый лед вполне выдерживал, как выяснилось, большой вес.