Сибирская эпопея

Это приказ Петра I! Во время аудиенции император, по всей видимости, передал главе экспедиции какую-то карту. Копию карты фон Страленберга, шведского офицера, отправленного в Сибирь, или же исправленный вариант карты Ремезова? Во всяком случае, на нее нанесен пролив между Азией и Америкой.¹⁵ Но, следует подчеркнуть еще раз, ни Беринг, ни Петр Великий ни в коей мере не представляют себе, насколько можно доверять информации, содержащейся в этих свернутых в трубочку манускриптах. Историки много спорили о том, был ли Беринг в курсе всех деталей ускоренной подготовки его экспедиции. В настоящее время установлено, что датчанин ничего не знал о подвиге казака Дежнёва, совершенного за три четверти века до его назначения. Ни переписка Беринга, ни бортовые журналы не содержат ни малейшего намека на то, что до него дошли хоть какие-то сведения о Дежнёве. Один из помощников Беринга записывает в журнале, что им неизвестно, до какой параллели добрался кто-либо из европейцев, следуя вдоль побережья Азии к северу. Беринг мог разве что быть в курсе слухов или предположений, но, несомненно, он готовился совершить открытие и доказать то, что обнаружил до него никому неизвестный Семён Дежнёв.

Адмиралтейство выбрало для Беринга двоих помощников. Первый – Мартын Шпанберг. Он земляк Беринга, ему 27 лет. Другой – Алексей Чириков. Этот многообещающий юноша еще моложе – к началу экспедиции ему едва исполнилось двадцать два. Помощники Беринга имеют между собой мало общего. Мартын Шпанберг авторитарен, он жесткий человек и даже жесток с подчиненными, но при этом – прекрасный моряк, наделенный недюжинной энергией и исключительной здравостью суждений. Товарищи по экспедиции называют его «деятельным», «вспыльчивым», «алчным и жадным» и «малообразованным».¹⁷ За ним повсюду следовала большая охотничья собака, и в Сибири он приобрел репутацию диктатора. Русский он знал крайне плохо, что очень усложняло ему задачу. Что же касается Алексея Чирикова, то он происходил из семьи офицера невысокого чина, был среди первых студентов Школы математических и навигацких наук, созданной Петром I, владел несколькими языками и выделялся своими познаниями в математике, а также пытливостью. В 19 лет он уже числился преподавателем Школы. У него, конечно, нет опыта, но он быстро заслужил уважение членов экипажа и главы экспедиции. Назначение этих двоих помощников выглядит символично. Оно прекрасно иллюстрирует политику, которой следовал царь-реформатор: в тех случаях, когда речь шла о науке, экономике или технологиях, он старался нанять иностранных специалистов, но при этом позаботиться о подготовке собственных кадров. Датчанин Беринг, опытный человек, может опереться на Шпанберга, соратника, в чьей верности он не сомневается. Чириков – человек будущего, своего рода преемник, которому только предстоит проявить себя. Баланс между иностранцами и русскими, к которому стремится Петр, – вопрос щекотливый. Легко себе представить неизбежные конфлиткты между иностранными учеными, представляющими nec plus ultra[25] научных достижений того времени, но абсолютно несведущими в делах принимающей их страны, и русскими, которые пробиваются в элиту и в важнейшие институты собственного государства, опровергая стереотипы именитых гостей и часто двора. Они будут влиять на научную и политическую жизнь империи и после смерти Петра I. Другие члены экспедиции набраны очень быстро. В первую неделю января из команд кораблей, стоявших на рейде под Санкт-Петербургом, зачислено 23 человека – матросы и плотники.

Это чуть больше, чем велел царь, однако вскоре станет ясно, что людей мало, и постепенно, по мере продвижения по Сибири, их число начнет увеличиваться и достигнет четырехсот. Поскольку Адмиралтейство не знает, сколько продлится экспедиция, каждому выдается плата на год вперед. Те, кто уцелеет, вернутся в столицу через пять лет.

* * *