Сибирская сага. Афанасий Бейтон

Старик вновь улыбнулся своей далекой любимой. Аринушка, Аринушка. Несмотря на все хозяйственные хлопоты, она оставалась доброй и любящей женой, живущей жизнью и заботами супруга. Понимая, что новоявленному сыну боярскому одиноко в Москве, она попыталась создать ему «свой круг». Доброжелательная и общительная, она быстро перезнакомилась с соседями, многие из них стали охотно бывать в хлебосольном доме молодого капитана. Через воспитателя своего ввела мужа в семью Бутурлиных. Хоть совсем своим он не стал (все ж чужой по крови), поддержку новой родни это общение обеспечило. Круг знакомых, без которого в Москве и жить-то нельзя, рос, недоброжелатели постепенно смолкли. На службе, к которой капитану все же пришлось приступить, тоже все спорилось. Его посылали с поручениями к воеводам недальних городов; доводилось командовать охраной важных посланников. Дела понятные и не сказать, что трудные – это не за киргизами по лесам и сопкам бегать. За хорошую службу хвалили, хотя и не продвигали. Но тут Бейтон сам понимал: малые дела – малая и награда.

Дома тоже царила благодать. Арина была на сносях. Ходила тяжело. И вот однажды детский крик за дверями возвестил миру о рождении Андрея Афанасьевича Бейтона, первенца. Господи, неужели было такое время!.. Повитухи и кормилица вынесли отцу малый сверток с розовым и смешным человечком внутри. Человечек в свертке морщился, недовольно корчил личико.

– А почему он не смотрит? – отчего-то шепотом спросил капитан. – Он не слеп?

– Что ты, батюшка? – возмутилась повитуха. – Здоров твой сынишка. Просто мал еще совсем. Скоро научится.

Малыш в свертке ворочался все активнее. Наконец, совсем расстроившись, запищал, раскрывая беззубый рот. Испуганный капитан вопросительно посмотрел на женщин. Кормилица сразу же приняла младенца и приложила к груди. Ребенок радостно зачмокал и успокоился. Из комнаты, где проходили роды, выскочила дворовая девка.

– Барыня Арина Андреевна Вас зовут, – тоже почему-то шепотом сообщила она.

Бейтон нерешительно вошел в комнату. На высокой кровати под балдахином лежала Арина. Его Арина. Ее лицо было усталым, каким-то загадочным и… необычайно довольным. Она с усилием подняла руку и жестом позвала мужа к себе. Афанасий бросился к любимой, только что подарившей ему сына, продолжателя рода.

– Муж мой, – чуть слышно промолвила она. – Муж мой…

– Я здесь, любимая! Я здесь, с тобой…

– Мой муж…. Наш сын… Я смогла родить. Я жива. У нас будет много детей…

– Обязательно, обязательно, моя радость, – шептал Бейтон.

– У нас будет много детей, – опять проговорила Арина, засыпая.

Бейтон на цыпочках вышел из комнаты, оставив супругу на попечении повитухи.

Слеза, которая уже давно набухала в уголке покрытого сеткой красных прожилок глаза, сорвалась и медленно покатилась по щеке старого полковника. Господи, ведь было счастье в жизни! Еще какое… Иной и за миг такого счастья все отдаст, а Бейтону такого счастья выпало на долгие годы. За Андреем последовал Яков. Арина налилась женской силой и красотой. Так бы жить да жить. Бейтон так ярко видел картинки прошлого, что, казалось, еще немного – и он сможет дотронуться до Арины, приласкать маленького Андрейку.

Но покой не вечен. Не успел еще Бейтон привыкнуть к тихой и размеренной жизни, как сорвалось, закружило…

* * *

Стояла глубокая зима. Рождество уже минуло. Минули и святки. Москва отгуляла праздники, и вскоре от Бутурлина прибыл гонец, срочно призывая Афанасия Бейтона в Большой дворец. Дорога в Кремль была уже почти привычной. Бейтона быстро проводили к его покровителю.

– А, родич, – приветствовал его дьяк. – Входи. Все ли благополучно? Как Арина? Как дома?

Бейтон отвечал не особенно подробно. Чувствовалось, что звал его Бутурлин совсем не для бесед о семье.

– Тут такое дело, – несколько смущенно проговорил Бутурлин. – Государь посылает меня в Тамбов. Ты назначен ко мне помощником по военным делам. А дела там трудные – бунт идет. Войска все на западе и юге. Воеводой там Яков Хитрово. Для тебя – Яков Тимофеевич. Да и для меня тоже. Воин старый. Только сил у него мало, чтобы и бунтовщиков усмирять, и от крымчаков оборону держать. Нужна подмога. Вот мы с тобой той подмогой и будем.

– Иван Васильевич, так Арина же вот-вот рожать должна, – взмолился Бейтон.

– Я выезжаю через седмицу. Ты дождешься сына и поедешь следом. Путь держи к малому городку Пронску, что за Рязанью. Туда и другие подтянутся. Возьмешь своих боевых холопов, казаков и роту стрельцов. На месте и решим, как нам дальше быть. Что делать, друже – такая жизнь военная и служба царская. Приказал государь, бросаешь все и идешь.

– Я понимаю, – улыбнулся Бейтон. – Отвык уже.