Сибирская сага. Афанасий Бейтон

– Так что ж с того? Дела не ждут. А верных людей у государя немного. Вот и посылает он их туда, где заминка образовалась. Думаешь, я часто своих домашних могу приголубить? Как же. Только одно дело выполнишь, а уже тебе другое дано. Мало нас. Считай, и тысячи не наберется ближних людей к делам способных. Новых, худородных людишек ставить – не по обычаю. Хотя и бывает, но редко. Вот и приходится нам всегда в делах, как в паутине, жить. А царство какое? Сам видел. Привыкай. Да ты не тушуйся, Афанасий Иванович, – добавил покровитель. – Архип – мужик верный. За хозяйством твоим приглядит. А в Москве Арине мои люди помогут. Собирайся потихоньку. Как дождешься сына или дочки, сразу скачи. Как назвать-то решили?

– Арина хочет Иваном назвать, а если дочь, то Натальей, – ответил Бейтон, невольно заулыбавшись.

– Ух ты, – усмехнулся воевода. – В честь родителя первенца назвали. И меня уважить решили. Арина – умница!

– Это так, – промолвил Бейтон.

* * *

Домой ехал невесело. Понимал – разлука предстоит долгая. Хорошо, если за полгода обернется. Молча въехал в ворота. Бросил поводья подбежавшему мальчишке. Взошел на крыльцо. Обернулся на зимний двор. Эх, до чего же не хотелось уезжать от Арины, от детей, из дома, к которому он только начал привыкать. А ведь придется. Ну да седмицы на две я еще вполне могу задержаться. Отряд из деревень прибудет через неделю. Подвода с припасами и зарядами собранная стоит. Стрельцы, отправляющиеся в Тамбов, выезжают как раз через две седмицы. Успею. Дождусь, пока Арина после родов на ноги встанет. Тогда и двинусь. Еще раз вдохнув свежего морозного воздуха, капитан вошел в дом…

Арина оправилась быстро. Уже на четвертый день после родов она хлопотала по хозяйству. Бейтон тогда же рассказал о грядущей разлуке. Арина на удивление спокойно отнеслась к необходимости отъезда супруга к новому месту службы.

– Ты – воин. Твое дело – государю служить, землю охранять. А я – мужняя жена. Мое дело – мужнину честь блюсти, дом в порядке держать, детей растить да ждать тебя, радоваться каждой минутке, что выпадает вместе быть.

Недолгие проводы (правда, со слезами). Вот уже малый отряд всадников Бейтона соединяется со стрелецкой сотней. К вечеру отряд из сотни пехотинцев при двух пушках и десятке конных двинулся к Рязани и далее на Юго-Восток, к засечной черте.

Назначение в Тамбов было непростым. Пока русские, поляки и шведы воевали друг с другом, на юге загорелся новый пожар, страшнее всех предыдущих. Собственно, он никогда и не угасал полностью, только порой притихал на время. Имя ему было – Крымское ханство со стоящей за ним громадой Османской державы. Многие столетия набеги из Крыма были болью и горем не только Руси, но и Речи Посполитой. Работорговля – основной промысел кочевников – привела к тому, что целые волости и уезды становились пустыми и безлюдными.

Потому и селились по южным рекам казаки – лихие люди, способные дать отпор стремительным крымчакам. Впрочем, казацкие станицы были не частыми. Набеги они не останавливали, да и бедны были. Грабить там было особо нечего. На Руси же, настрадавшись от столь немирного соседа, решили отгородиться от него. В середине столетия строится Белгородская засечная черта – почти восемьсот верст укреплений, валов, рвов, надолб, острогов и крепостей, идущих от крепости Ахтырка на границе с поляками. Перед ними простиралось Дикое поле, где проносились крымские и ногайские орды. За ними – земли обжитые, вспаханные. Тамбовский разряд составлял восточную часть засечной черты.

А дело все более явно шло к большой войне. Правобережная часть Днепра от Валахии и почти до среднего его течения признала власть Блистательной Порты. Изменник, гетман Петр Дорошенко, назвал себя данником османов. В Подолию, как называлась контролируемая им область Правобережной Украины, вошло трехсоттысячное войско Мехмед-паши, великого визиря.

Но аппетиты Стамбула не могло удовлетворить и это, ведь после веков ослабления стало казаться, что слава Османа воссияла с новой силой. Мехмед-паша – из янычар, которого изначально готовили в воины и военачальники – смог подавить все бунты, сотрясавшие империю, разбить флот европейцев, захватить стратегически важный остров Кандию, нанести поражение Священной Римской империи. Но разве милость Аллаха и власть его наместника не должна распространяться до последних пределов? Османские войска вторглись в Польское королевство. Вопрос о войне с Русью был вопросом времени.

Это и заставляло вновь и вновь укреплять засечную черту, превращая валы и остроги в сплошную укрепленную стену. Тем более, что союзники и данники Порты – ногайцы и крымчаки – постоянно проверяли ее на прочность. Туда и ехал Бейтон.