Сибирская сага. Афанасий Бейтон

Стрельцы разрядили пищали, а боевые холопы – пистоли. Стреляли не метясь, не видя противника, но оказались точнее. Раздались крики; на дорогу вывалилось несколько тел. Да и шум залпа, похоже, напугал нападавших. В удалении раздались еще выстрелы. Видимо, ударили стрельцы, бывшие в боевом охранении. Зажатые в тиски разбойники решились на открытый бой. Из-за деревьев повалила толпа, вооруженная самым причудливым образом – вилами, косами, рогатинами. У кого-то были и сабли. Но здесь стрельцы были в своей стихии. Сабли и бердыши стрельцов собирали свою дань. Всадники Бейтона рубили наступающих, топтали их конями. Капитан разрядил второй пистоль в бегущего на него размахивающего ржавой саблей мужика с перекошенным лицом. Мужик упал. Бейтон выхватил палаш и послал коня вперед. Из леса вновь послышались выстрелы. Десяток охранения успел перезарядить пистолеты. Это оказалось для нападавших разбойников последней каплей. Они врассыпную кинулись в лес. Разозленные стрельцы бросились вслед за ними.

– Все назад! – закричал Бейтон.

Еще не успокоившиеся стрельцы вернулись, матерно поминая врагов. Раненых бойцов наспех перевязали. Бейтон сам промыл раны и приложил мха. Через час отряд продолжил движение. Четыре стрельца поранены. Один – тяжко. И это только дорога до Пронска. Что же там? Капитан – да и все стрельцы – теперь были предельно внимательны. Караулы, охрана на марше – все это осуществлялось не просто добросовестно, но с рвением. Все понимали – от этого зависит жизнь.

Еще несколько раз Бейтон чувствовал присутствие чужих людей (хотя кто здесь свои?), но нападений не было: видимо, чуяли исходящую от озлобленного отряда опасность. До ночи добраться не вышло. Бейтон приказал составить все телеги в круг, создав преграду между отрядом и возможными злодеями; выставил усиленные посты. Капитан спал тревожно. Каждый шум в лесу заставлял вскакивать, хватая лежащие рядом пистоли. Беспокоились и стрельцы: иди знай, сколько этих татей по лесу бродит. Но ночь прошла тихо.

Холодным утром невыспавшиеся стрельцы вновь выстроились в походную колонну. Небо было в дымке, с края наползала туча, гонимая холодным ветром, поднимавшим легкую поземку. Только вчера казалось, что даже небо улыбается капитану и его людям, а сейчас и в душе хмарь, и на небе. Но идти надо. Отряд шагал молча. Разговоры и шутки стихли. Однако через час солнышко все же пригрело, и шагать стало не так тошно. Бейтон даже стал насвистывать одну из песен, которую пели томские казаки. Неожиданно запели стрельцы – ишь, как солнышко-то действует… Окрестности зримо менялись. Лес кончился; пошли поля, остроги. По дороге в одну с ними сторону шло еще несколько малых отрядов. Шли явно к Пронску. А к полудню на холме показались городок и лагерь возле него. Дошли. Начинался новый этап жизни Афанасия Бейтона.

Глава восьмая. Война

Воевода Иван Васильевич Бутурлин был невесел. Причин тому было множество. Маленький домишко в Пронске, где ему пришлось расположиться (лучшего в городке просто не нашлось). Холода, все еще стоящие вокруг, хотя и полагалось бы им кончиться. Все тянущийся сбор войска, которое должно сойтись под его началом. Но все бы это было ничего, так бывало уже десятки раз. Однако и тамбовские новости не радовали: бунтовщики осадили город.

И ведь как подгадали, шельмецы. Яков Хитрово ушел в поход на одних воров, а другие просто воспользовались тем, что в Тамбове осталось менее полутора тысяч ратных людей, и ударили на крепость. И бунтовщики были совсем не сошенные крестьяне – воровские казаки с боевым опытом, однодворцы, инородцы, ненавидящие «московитов». С Дона к ним подошло подкрепление, а осадный воевода Тамбова Еремей Пашков уже, как говорят, сдал посад и едва удерживает крепость. Войск под Пронском собралось уже почти три тысячи человек. Но бунтовщиков намного больше. Тут бы одним ударом все осиное гнездо раздавить… Година такая, что тянуть нельзя. С поляками мир не заключен. Вроде и войны нет, а силу на западных границах держать надо. Без нее – точно будет, не успокоятся мазурщики. А на юге, за Диким полем, совсем плохо. Мало было крымчаков на нашу голову – турки пожаловали. Туда, собственно, и должен был поначалу лежать его путь. Только теперь просто так от Тамбова не уйдешь.

Бутурлин стал вышагивать по горнице. Жарко. Скинул с плеч кафтан, оставшись в одной рубахе. Жарко. Сел. Мысли крутились в голове злые, путанные. Все не о том. Хлебнул кваса из кувшина. Уже не холодный. Гадость какая. Рука потянулась к кувшину с вином. Отдернул. Не время. Ох, не время!.. За дверями заскрипели шаги. Кого там несет?.. В дверь без стука вошел муж Арины, Афонька Бейтон, только прибывший к Пронску с сотней стрельцов. Хороший воин, человек разумный. Только здесь и он не помощник.

По тревожному и усталому выражению лица воеводы Бейтон понял, что дела обстоят совсем не гладко. Поздоровавшись, капитан сел напротив воеводы на лавку, указанную Бутурлиным.