Сибирская сага. Афанасий Бейтон

Бейтон быстро рассказал о том, что удалось узнать и увидеть. Рассказал об овраге, по которому можно скрытно приблизиться к воровскому лагерю, о казаке, отправленном в крепость.

– Ну, брат, молодец! – хлопнул Бейтона по плечу Бутурлин. – Уважил. Давай с тобой по чарке за это дело! – Подняли по чарке. Закусили квашеной капустой.

– А теперь отдыхай. Утром выступаем.

* * *

Старик все ворочался. Прошлое. Живое оно. В нем живет. Каждый раз вспоминаешь, и все возрождается заново. Чудится, только руку протянешь – вот оно. Картинки прошлого вставали перед глазами. После разгрома бунтовщиков, прошедшего почти без заминок, его покровителя отозвали в Москву. Бейтон же был прикомандирован в чине майора к Белгородскому солдатскому полку. К Тамбову подошли большие силы. Под командованием думного дворянина и воеводы Ивана Савостьяновича Хитрово, родственника воеводы Тамбова, по прозвищу Большой, сошлись тогда восемь стрелецких приказов и два солдатских полка. Все они направлялись на Дон. На юге назревала война с турками, и русские войска решили нанести удар первыми.

Бейтон вспоминал, как маршировали по пустым еще весенним лугам к Дону, как плыли на стругах вниз по течению только-только очистившейся реки, к морю. Чем дальше на юг да ближе к лету, тем труднее был путь. Жара. Гнилая вода. Не хватало припасов.

Воевода был, как говорили русские, «крутенек». Любил голосом брать. Зато жалованье платить не торопился, да и обозные работали более чем неторопливо – еды, пороха и всего потребного для войска в походе не хватало. Да и на расправу воевода был крут: за время марша казнили трех стрельцов. В чем их обвинил Иван Большой, Бейтон так и не понял. Зато подумал, что ему становится легче понять бунтовщиков. Похоже, что о том же думали и стрельцы. Сначала по несколько человек, а потом и целыми десятками бежали они со стругов и позже из-под крепости Черкасска. Если солдаты и стрельцы московских приказов еще терпели, да и был с ними воевода мягче, то городовые стрельцы из донских и волжских городков готовы были уйти хоть к туркам, лишь бы от воеводы-батюшки.

Целью похода была сильная крепость Азов и стоящие перед ней Каланчинские башни, прикрывающие пути к крепости. Это было мощное оборонительное строение, полностью перекрывающее один из рукавов реки и препятствующее движению по Дону. Бейтон помнил эти башни. Старые, но крепкие, почти неприступные. Помнил, как подошло к ним русское войско, измученное жарой и бескормицей, постоянно терзаемое татарскими разъездами.

Ему как майору было поручено охранение полка. Он все делал правильно. Как учили. От летучих всадников отбивался. Но каждый налет забирал одну, а то и две солдатские жизни. У стрельцов дело шло и того хуже. Хотя казаки, шедшие с ними, выручали, но стрельцов гибло не в пример больше. Из Тамбова вышло почти десять тысяч воинов. А до Азова дошло меньше семи. Боя еще не было, а треть армии потеряли.

Бейтон помнил свою ярость и чувство бессилия, охватывающие его при получении очередного приказа – в равной степени грозного и нелепого – от воеводы. Подойдя к укреплениям, солдатские полки попытались преступить к правильной осаде. Обложили подковой крепость. Установили пушки. Начали обстрел. И не без успеха: две башни были повреждены. У одной была пробита стена, у другой сбита крыша с дозором и пушкой. Так бы и продолжать. Но судьба опять явила свой нрав. Со стороны степи налетели конные отряды. Конницы у осаждавшего войска почти не было. Бейтон вместе с другими офицерами спешно выстраивал каре. Мушкетный огонь отгонял на время быстрых противников. Но они возвращались.

В осажденную крепость тем временем прорвались янычары, подошедшие из Азова. Иван Большой не придумал ничего лучше, чем идти на штурм крепости. Приказ был передан. Полковник Бейтона, Фонбуковин, долго ругался на своем языке, словно специально для этого созданном. Но… приказ есть приказ. Солдатские роты были построены. Ах, какие это были роты! Молодец к молодцу. Да что толку… В атаку пошли дружно. В какой-то момент Бейтону даже показалось, что все у них выйдет. Но из крепости ударили пушки, много пушек. Огонь был так плотен, что штурмовые колоны заколебались и стали пятиться назад. Еще миг, колоны побегут и смешаются. Бейтон попытался удержать солдат, бросился перед строем вперед. И, кажется (точнее ему тогда показалось), что у него вышло. Солдаты двинулись следом. Шаг за шагом они приближались к стенам. Но в этот момент сильнейший удар в плечо отбросил его. Мир перед глазами закружился, как уже было однажды. Он рухнул на руки солдата, следовавшего за ним.

* * *