Сибирская сага. Афанасий Бейтон

Забот сразу стало невпроворот. Первым делом отправили гонца в Нерчинск за остальными казаками да пашенными крестьянами, за припасами и оружием. Воевода отдал приказ начать собирать урожай и строить амбар для зерна. Бейтон с казаками взялся за строительство землянок и обустройство будущей крепости. Расчистили основание от горелых бревен, обновили и углубили ров. Бейтон ежедневно отправлял казаков и мужиков в ближайший лес на заготовку бревен для будущего острога. И хотя работа была нелегкой, все понимали – для себя защиту строят. Вскоре из Нерчинска стало прибывать пополнение. Дела пошли веселее. Долго спорили с воеводой и казачьими старшинами, какими быть стенам острога. Воевода хотел восстановить крепость в том виде, в каком она была до нападения маньчжуров. За «нормальный острог» стояли и старшины. План Бейтона требовал гораздо больше труда, к тому же труда не совсем привычного и понятного. Но Бейтон понимал, что так строить нельзя. Деревянная крепость против пушек не устоит и недели.

Спорили и ругались яростно, однако Бейтон нашел способ настоять на своем. Он просто построил со своими казаками, которых он ощущал уже едва не своей семьей, два участка стены по сажени длиной. И при всех старшинах и воеводе устроил демонстрацию: выстрелил в них из пушки. Деревянную стену ядро пробило насквозь, в насыпной застряло и только сотрясло грунт. Опыт убедил. Приняли план казачьего головы.

Сначала по кругу поставили крепкие срубы так, чтобы сваи едва не на полсажени печатных уходили под землю. Наружную стену сделали глухой, а вовнутрь образовавшегося крепостного двора выходили двери. В отличие от обычных крепостных стен в сибирских острогах, стену построили ломаную, бастионами (казаки говорили «бастиями»). Срубы для крепости соединяли железными полосами. Внутри крепости крестьяне и мастеровые ставили избы, воеводский двор, приказную избу. Однако амбары и склады Бейтон повелел устраивать в стене. Параллельно продолжался сбор хлебов, урожая с огородов. Каждый день охотники уходили в лес не только для пушного промысла, но и для заготовки дичины. Туши и полутуши лосей и изюбров коптили на польский манер и тоже загружали в кладовые.

А крепость продолжала строиться. На внешней ее стороне на срубы и над срубами принялись насыпать вал. Здесь не только все казаки и крестьяне, не занятые в поле или в карауле принимали участие – сам голова дневал и ночевал у стены. А стена росла как по волшебству. Вышло вполне мощное фортификационное сооружение: ширина более четырех сажень (никакое ядро не пробьет), да и высота в два человеческих роста. Старые стены, конечно, повыше были. Ну так и служили недолго.

– Этим стенам ядра не страшны, – с гордостью указывая на свое произведение говорил Бейтон Толбузину.

– А где же твои стрелки здесь сидеть будут? – с некоторым сомнением в голосе спросил Толбузин.

– А вот это мы сейчас и будем улаживать, – усмехнулся Бейтон.

С группой самых метких стрелков обошли они вал вокруг города, помечая самые опасные участки, самые удобные позиции. Потом долго плели из тонких веток в несколько слоев плетень, устанавливали там, где стрелкам было удобно. Оборудовали сторожевые и огневые позиции, в бастионах – раскаты для установки пушек, тоже защищенных плетнями от вражеских ядер и пуль. Плетень обмазывали толстым слоем глины, чтобы стрелы и пули в нем вязли. Делали на совесть. От этого могла зависеть жизнь. По всей протяженности стены было оборудовано две сотни позиций, девять позиций для пушек в бастионах, двадцать караульных позиций – так, чтобы просматривалась вся округа. Самую большую пушку решили установить на раскате в глубине двора, так же старательно прикрыв плетнем. Во дворе крепости отрыли колодец – на случай, если враг перережет доступ к реке.

Оборудовав защиту, Бейтон приступил к обучению воинов. Стрелки, пушкари, кавалеристы – все в его маленькой армии должны быть готовы к бою. Учил не совсем так, как учили в регулярной армии, ведь огневые линии здесь не пустишь. Хотя залповому огню обучал тоже. Зато учил, разбившись на двойки, организовывать быструю стрельбу: более умелый стреляет, а помощник тем временем другой мушкет заряжает и подает. Учил и пушкарей стрелять быстро и точно. Уже к осени не только крепость была в основном готова, а урожай собран и уложен в хранилища, но и почти шесть сотен бойцов обучены стрелять залпами, быстро и слаженно перезаряжать мушкет, фехтовать, бросаться лавой в атаку и многому другому.

Приамурье и вправду было благодатным краем, особенно в сравнении с теми местами в Сибири, где Бейтону довелось бывать прежде. Пушной зверь и здесь водился в изобилии. Правда, не совсем вблизи города, но уже в ближней тайге встречались и соболь, и лиса. Река была богата рыбой, которую воевода тоже дал приказ солить впрок. Но главным богатством здесь была земля – жирная, урожайная, родящая.